Берега мечты. Том II

Антарес Наталья

–Твоего бывшего мужа, Эзри, – вырвалось у меня, – если бы Род так нелепо не погиб на Бимини, мы с ним и сейчас были женаты.

–Но никто бы даже не знал о твоем существовании, – парировала Эзри, – по крайней мере, меня он не стыдился, а вот обнародовать ваш брак так и не отважился. По-моему, это всё из-за препаратов, Род слишком сильно злоупотреблял колесами, и мне кажется, после рехаба он снова взялся за старое. Я чувствовала, что у него давно было не в порядке с головой, но женитьба на тебе – это уже из области запредельного. Я не слежу за твоей жизнью, но в СМИ развернулся такой ажиотаж вокруг званого ужина в Олдридж-Холле, что до меня поневоле долетают отголоски. Какая-то черная комедия, честное слово, когда уже и не знаешь, смеяться тебе или плакать. Дилан считает, что ты уже перевела деньги Олдриджей в офшоры, и, знаешь, он искренне восхищен твоей предприимчивостью. По его словам, это высший пилотаж ухода от драконовских британских налогов, и он не понимает, как тебе удался такой маневр. Лично я полагаю, что тут не обошлось без сообщников, и скорее всего бедного Рода окучивала целая шайка, и пока весь мир дружно воспевает твое благородство, вы уже поделили денежки между собой. Но в конце концов, это не мое дело, на тот момент мы уже были почти год, как разведены, а Род сам виноват, что позволил вить из себя веревки. Ума не приложу, чего добивался Уитмор, направляя тебя ко мне, может быть, надеялся рассорить с Диланом, но я повторяю тебе, у меня нет никаких писем. Они сгорели дотла, и

я бы предпочла, чтобы вместе с ним сгорели и мои воспоминания о браке с Родом, но, поверь мне, эти полтора года я провела в таком аду, что мне никогда о них не забыть.

ГЛАВА XCIV

С первых мгновений я подспудно ожидала от Эзри Грант чего-то подобного, но в итоге все равно оказалась не готова к ее резкому выпаду в сторону Родрика, и от растерянности неосторожно пропустила направленный в самое сердце удар. Вне всяких сомнений, американка интуитивно почувствовала мою уязвимость, но как ни странно, я не увидела в ее глазах торжествующего выражения. Красивое лицо Эзри было мрачным и решительным, и мне невольно стало не по себе от ее преисполненного ненавистью взгляда, причем, самое ужасно здесь заключалось в том, что эту необъяснимую злость порождал в ней человек, которого я продолжала беззаветно обожать даже после его трагической смерти. Наилучшим выходом в сложившейся ситуации для меня было бы просто промолчать, но я отчаянно ринулась защищать Родрика с тем неистовым жаром, с каким самозабвенно отстаивала наше право на любовь перед чопорным английским бомондом.

–Имей совесть!
– взвилась я, – и ты еще смеешь упрекать меня в лицемерии? Это ты разрушила жизнь Рода и превратила ее в ад, а теперь пытаешься выставить себя жертвой. Мы не на съемочной площадке, Эзри, не надо разыгрывать душераздирающих сцен, прибереги свое актерское мастерство для режиссера. Да, Род не был идеален, он был весь соткан из противоречий, но в отличие от тебя, он умел любить по-настоящему, и всем известно, как ты поступила с его любовью. Он всего лишь стал для тебя трамплином, разве не так? Ты причинила ему столько боли, что он не оправился от нее до конца своих дней, это ты своими руками столкнула его в преисподнюю, ты, будто вампир, выпила из него все жизненные силы, отняла у него последнюю надежду на счастье и бросила мучительно умирать в одиночестве. Вот это и есть истинный ад, Эзри, когда твои чувства растоптаны в пыль, мечты разбиты вдребезги, и дальнейшее существование теряет смысл, потому что в мире больше не осталось никого, кому ты можешь безоговорочно довериться, не опасаясь ножа в спину. Ты была для Рода всем, но твое предательство его фактически убило, ты довела его до исступления и потом прилюдно изваляла в грязи, а он был слишком благороден, чтобы ответить тебе той же монетой. Джон Уитмор и его команда могли бы опровергнуть все твои голословные обвинения и размазать тебя по стенке, но Род запретил своим адвокатам продолжать процесс и предпочел заключить мировое соглашение, только бы не усугублять этот отвратительный фарс. Но ты, видимо, до сих пор не вышла из роли, тебе доставляет удовольствие строить из себя бедную овечку… Хотя бы сейчас, не надо этой театральности, смени уже амплуа, черт возьми!

–Господи, а ты ведь и правда сама написала эту блевотную речь для приема! – внезапно осенило американку. Эзри присела на краешек соседнего кресла, закинула ногу на ногу и с ухмылкой поинтересовалась, – кто же так мастерски промыл тебе мозги? Уитмор? Старая клуша Камилла Данверс? Или это постарался заносчивый лоботряс Дарен, за всю жизнь не заработавший не цента, но при этом метящий в председатели совета директоров? А может быть, тебе довелось пообщаться с инфантильной дурочкой Кейт и ее альфонсом Рагли? Откуда ты нахваталась этой дешевой патетики, ты что, сама не слышишь, насколько смехотворно она звучит? Если кто и вжился в роль, так это ты, Рода – деньги Олдриджей принадлежат тебе, и у тебя давно нет необходимости притворяться безутешной вдовой, но послушать тебя, так кажется, ты до сих пор рыдаешь по ночам, оплакивая своего безвременно ушедшего супруга. Возможно, напыщенную лондонскую публику твои высокопарные страдания и впечатлили, но я не вчера родилась на свет. Ты прекрасно знала, что Род стоит в шаге от могилы, и тебе не придется долго терпеть его присутствие рядом, его неизлечимая болезнь всё упростила, тебе всего-то было и нужно, что напоить его как следует и найти продажного чиновника, который сочетает вас браком, невзирая на явную невменяемость жениха, а, наверное, в Пуэрто-Рико это совсем не сложно. Но я не собираюсь пафосно осуждать тебя или вдохновенно взывать к угрызениям совести, тем самым скатываясь до твоего уровня. В сущности, Род получил то, что заслуживал.

–Как же всё это гнусно! – задохнулась от отвращения я, – впрочем, каких только вариаций на тему нашего брака я уже не наслушалась, чему тут удивляться? Знаешь, в чем твоя ошибка, Эзри? Ты всех судишь по себе, но, если ты использовала Рода для того, чтобы сделать рывок в карьере, это вовсе не основание видеть в каждом свое зеркальное отражение.

–Твой пыл так убедителен, что я едва тебе не поверила, – снисходительно улыбнулась американка, – скажи, ты заучиваешь текст наизусть или регулярно прибегаешь к импровизации? Не будь мы с тобой, мягко говоря, не в ладах, я бы обязательно составила тебе протекцию в Голливуде, но, похоже, ты нашла иное применение свое дару. Планируешь развивать успех или твоя доля в состоянии Олдриджей достаточно велика, чтобы больше не волноваться о будущем?

–Хватит! – окончательно вскипела я, – я не уверена, что без Рода у меня вообще есть будущее. Единственное, что у меня осталось – это незабываемая неделя из прошлого и ледяная пустота в настоящем. Но разве подлая, жадная и безнравственная особа вроде тебя способна это понять? Если бы не письма Амейро, я бы не подошла бы к тебе на расстояние пушечного выстрела, сама эта беседа с тобой оскорбляет память Рода, меня от тебя наизнанку выворачивает, настолько ты мне противна. К дьяволу эти письма, лучше я попробую разыскать Амейро самостоятельно, чем и дальше выносить твое общество! Счастливо оставаться, Эзри, однажды возмездие тебя настигнет, и на собственной шкуре прочувствуешь, каково пришлось Роду.

– А тебе не приходило в голову, что кошмаром этот брак оказался в первую очередь для меня? – я уже занесла ногу, чтобы переступить через порог и покинуть террасу, но обращенный мне вслед вопрос заставил меня остановиться.

Я обернулась и обнаружила, что Эзри Грант больше не сидит в кресле, а стоит прямо напротив меня, и в ее горящих глазах отчетливо читается непреклонная решимость изложить мне свою точку зрения. Быть может, я напрасно поддалась любопытству, и не ушла с гордой поднятой головой, как того требовала ситуация, вместо того, чтобы позволить американке завладеть инициативой. Я оправдывала свое недостойное поведение стремлением пролить свет на исчезновение писем Амейро, но в глубине души с горечью сознавала, что меня удерживает патологическое желание выслушать лживые измышления Эзри и затем обрушить на нее всё накопившееся во мне негодование, выплеснув наружу эту странную, непостижимую, святотатственную ревность, гнетущую меня при каждом упоминании второй жены Родрика.

–Мы познакомились в баре, – после непродолжительного молчания сказала Эзри, – у меня как раз был перерыв между съемками, и я проводила свободное время в компании друзей. Уже потом Род часто говорил, что тем вечером моя красота сразила его наповал, и с тех пор он не мог выбросить меня из головы. Мы поболтали, немного выпили… На тот момент я жила с девушкой и не восприняла наше знакомство всерьез. Друзья рассказали мне,

что он очень богат и носит графский титул, и в шутку советовали не упускать удачу, но я только посмеялась и забыла. У нас с Тэсс, моей девушкой Тэсс дель Мааар, художницей, может быть ты о ней слышала, были замечательные отношения, и я совершенно не представляла себя с мужчиной, тем более настолько старше меня. С Родом было интересно поговорить на разные темы, мне понравилось его отменное чувство юмора, но я даже близко не думала о чем-то большем. Я забыла о нашей встрече уже на следующий день, но через неделю мы опять пересеклись на одном мероприятии. Это повторялось снова и снова, он всегда появлялся там, где присутствовала я, и все это выходило так естественно, будто бы нас постоянно сводила воля случая. Иногда мы ужинали вместе, но это было обычное дружеское общение. Род знал о Тэсс, я знала о Камилле Данверс, мне казалось, что нас обоих всё устраивает. Я любила и люблю веселые посиделки, а с Родом всегда можно было пропустить стаканчик. Конечно, порой он чересчур увлекался, но я не подозревала, что он законченный алкоголик, потому что вокруг меня все в той или иной мере выпивали, а некоторые покуривали травку и даже периодически употребляли чего потяжелее, понимаешь, в творческих кругах это считается вполне нормальным. В общем, мы встречались так почти год, но все изменилось, когда я рассталась с Тэсс. Мы с ней устали друг от друга, у нас появились принципиальные разногласия, одним словом, это не важно. Суть в том, что вот тогда Род и начал проявлять ко мне недвусмысленные знаки внимания –постоянно звонить, ежедневно присылать цветы, дарить подарки… Я спросила его в лоб, чего он добивается, но он и не пытался скрывать своих намерений. Заверял меня, что их брак с Камиллой – чистая формальность, а ко мне он испытывает действительно сильные чувства и сделает всё, чтобы я была с ним счастлива. Но после разрыва с Тэсс я не была готова вступать в отношения с мужчиной, и прямо сказала об этом Роду. У меня появилась другая девушка, Мэрион Диксон, мы с ней начали жить вместе, но Род по-прежнему не оставлял попыток меня завоевать. Мы с Мэрион все время ссорились, такой уж у нас обоих взрывной характер, и когда мне было грустно или одиноко, Род всегда оказывался рядом. Мне хотелось позлить Мэрион, заставить ее ревновать, и я принимала его ухаживания, хотя и ничего не обещала. Однажды мы с Мэрион крепко разругались, и когда Род предложил полететь с ним на остров в Карибском море, я взяла и согласилась. Целый остров с пляжами, гостевыми домами и всей необходимой инфраструктурой, принадлежащий только ему одному – настоящий райский уголок в тропиках…Род прислал за мной частный самолет, встретил меня у трапа с огромным букетом, и весь уик-энд мы провели с ним вдвоем. Знаешь, что он сделал? Распорядился построить на острове точную копию того бара, где мы познакомились, ты только можешь себе такое вообразить? Он назвал моим именем самый красивый пляж и переименовал в честь меня яхту – собственноручно замазал краской надпись «СAMILLA» и поверх написал «EZRI»! Он взял меня измором, как крепость… Все было настолько романтично, что я не устояла перед таким напором, и там, на острове, мы впервые занялись любовью. В силу возраста я не ожидала от него грандиозных подвигов в постели, но он меня приятно удивил. Я еще подумала, что, наверное, он принимает какие-то таблетки, виагру, к примеру, или что-то еще… Одним словом, после этой поездки, мы с Мэрион Диксон разошлись, и я поставила Роду условие: либо он подаст на развод с Камиллой Данверс и мы официально поженимся, либо между нами ничего не будет, потому что роль любовницы для меня унизительна. Это на самом деле так, я никогда не меняла партнеров, как перчатки, с той же Тэсс мы были вместе четыре года. Я этого не афишировала, но мы с ней поженились сразу, как только в Калифорнии легализовали однополые браки, я даже стала Эзри дель Маар. Связь с женатым человеком меня не красила, если бы он был свободен, я бы и дальше встречалась с ним без обязательств, но мне не хотелось становиться предметом сплетен, так как на тот момент я уже была достаточно известной актрисой. Сейчас я понимаю, что совершила роковую ошибку, я не должна бы настаивать на разводе, и постепенно наши отношения сошли бы на нет, но во мне говорило женское самолюбие, я хотела быть единственной. Мне мало кто верит, но я была влюблена в Рода, а он старательно поддерживал во мне пламя влюбленности. Он исполнял любые мои капризы, мы много путешествовали по всему миру, на меня буквально сыпались эксклюзивные драгоценности, еще до окончания развода с Камиллой Род купил для нас дом в Беверли-Хиллз… Мы не сошлись во мнениях насчет дома, это был первый звонок, я должна была насторожиться, но я проявила непростительную беспечность. Род не хотел жить в Лос-Анджелесе, он предлагал поселиться в Лондоне, либо в Пуэрто-Рико, но я категорически отказалась и заставила его уступить. Мы были разными людьми, и я говорю не о разнице в поколениях, нам нравились разные места, мы вели разный образ жизни, у нас изначально не было шансов построить семью, и я должна была это понять, но мне хотелось рискнуть. Бунтарский дух объединял нас с Родом, мы оба сознательно шли против общественных устоев, но если для меня это было легко и привычно, то ему пришлось несладко. Род привез меня в Лондон, чтобы представить матери, вздорной старухе лет за девяносто, а графиня замахнулась на меня клюкой и выставила из дома, заодно запретив и Роду переступать порог. А как расквохтался весь этот напыщенный курятник, называющий себя британской аристократией, они улыбались мне в лицо и тут же строили козни за моей спиной. Род надеялся, что я буду терпеливо сносить их поведение, и постепенно они признают меня своей, но я не собиралась поступаться своим достоинством, и за неделю в Лондоне настроила против себя весь высший свет. Я никогда не скрывала своей бисексуальности, я не делала тайны из своих предыдущих романов, мне было абсолютно нечего стыдиться, я всю жизнь презирала ханжество. Я не создана для того, чтобы чинно вышивать в гостиной и вести светские беседы о погоде. Род это знал, я этим его и зацепила, но для него слишком много значили замшелые традиции, а меня не принимали в большинстве лондонских домов, и вопреки его надеждам, я не старалась этого исправить. Он отвез меня в Олдридж-Холл, ужасный сырой замок, похожий на огромный склеп… Лошадиные скелеты на лестнице, жуткая мебель, безвкусный интерьер, вечный полумрак – фамильное имение Олдриджей годилось разве что для съемок готических триллеров, но ты бы видела, как Род обиделся на мое предложение сдавать его в аренду киностудиям, словно я посягнула на что-то незыблемое. Мне удалось избавиться только от лошадей, но из-за этих проклятых скелетов меня возненавидела прислуга. Мы с Родом устроили прием, он хотел примирить меня с обществом, но у него ничего не получилось. Эти снобы так и не простили мне свободных взглядов, а я не простила им двуличия. Ты знаешь маркиза Монтегю, того, с пятью детьми и репутацией добропорядочного семьянина? Надо видеть, какие оргии он устраивает в Вегасе – арендует ночной клуб и до утра развлекается со стриптизершами, пока маркиза рожает очередного ребенка. А сама Род? Он что, ангел во плоти? Как-то он сам признался мне, что не помнит точного количества своих любовниц! Короче говоря, мы вернулись в Лос-Анджелес, и я сказала, что ноги моей в Лондоне больше не будет. Роду ничего не оставалось, как уехать со мной, и я посчитала это мужественным поступком, наглядно доказывающим его любовь. Нам нужно было разойтись, пока не поздно, но я опять сглупила. Мы поженились на том самом острове, Род закрыл воздушное пространство от журналистов, и наша свадьба прошла в приватной обстановке. Шафером был Джон Уитмор, который всю церемонию простоял с похоронной миной, а больше со стороны Рода почти никто не приехал. Вечером мы улетели на медовый месяц в Пуэрто-Рико. Там я познакомилась с Амейро, а еще начала с ужасом понимать, что жить под одной крышей с Родом становится невыносимым.

Конец ознакомительного фрагмента.