Береги свою любовь
Шрифт:
— Карли, — негромко сказал Филипп, — не могли бы вы сказать Берту, что я здесь? Я кое о чем спрошу его, а потом уйду.
— Угу… Значит, у тебя нет настроения принять участие в вечеринке? — Карли улыбнулась и потрепала его по руке. — Я схожу за Бертом. Подожди его в кабинете, идет?
Филипп наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо.
Кабинет профессора представлял собой маленькую комнатку, смежную с прихожей. Филиппу тут всегда нравилось. Напротив камина располагался старый диван, обитый цветастым ситцем; в углу
Место было знакомое и уютное. Когда порог переступил Берт Даррелл, державший в руках два высоких стакана с пивом, Филипп улыбнулся.
— Как всегда, — сказал он, принимая стакан, — идеальный хозяин.
— Упитанный телец пошел на барбекю. Но я подумал, что ты умираешь от жажды. — Мужчины пожали друг другу руки и сели. — Если бы я знал, что ты будешь в городе…
— Я принял решение в последнюю минуту.
— Карли сказала, что ты не останешься на барбекю.
— Нет. Извините, но не могу. Я просто проезжал мимо и подумал… — Ближе к делу, Филипп. — Помнишь мой прошлый приезд?
— Конечно. Было множество хвалебных отзывов. Честно говоря, я хотел позвонить и выяснить, не интересует ли тебя…
— Девушка, которую вы ко мне прикрепили. Анджела Чанг.
Даррелл склонил голову набок.
— Да?
— Я пытался найти ее. — Филипп откашлялся. — Выяснилось, что она переехала. Я подумал, что вы можете знать ее новый адрес.
— Филипп, можно спросить, почему ты ее ищешь?
Он посмотрел на профессора, поднялся, поставил на стол нетронутый стакан и сунул руки в карманы брюк.
— По личным причинам.
— Личным?
— У нас с мисс Чанг возникло недоразумение, и мне хотелось его разъяснить.
— Насколько личное? Что за недоразумение?
Филипп сжал губы.
— Простите, не понял.
— Я сказал…
— Я все слышал, Берт. И, честно говоря, думаю, что это вас не касается.
Даррелл тоже поставил стакан и встал.
— Полегче, Филипп. Я не люблю совать нос в чужие дела, но должен соблюдать лояльность по отношению к своим студентам. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Черт побери, я не прошу вас назвать мне номер ее социальной страховки! — Остынь, велел он себе. Тише едешь — дальше будешь. — Послушайте, я хочу поговорить с ней, только и всего. Если вы не хотите давать мне ее адрес, то дайте телефон. Ее нового номера нет в справочнике.
Даррелл вздохнул.
— Нет? Что ж, меня это не удивляет. Похоже, Анджела сделала все, чтобы прервать связь с университетом.
— Почему? Что случилось? Она куда-то перевелась?
— Хуже. Просто бросила учебу. И это внушает мне тревогу.
— Как бросила? Вы же говорили, что она была одной из ваших лучших студенток. Почему бросила?
— Анджела была не одной из лучших, а самой лучшей. Не знаю, почему она забрала документы. Насколько мне известно, она повела
— Берт, мы знакомы много лет. Вы знаете, что я умею хранить тайны.
Даррелл кивнул.
— Ну что ж… Ситуация такова: Анджела отказалась от многообещающего будущего. Это правда, хотя звучит немного высокопарно. В следующем году она должна была стать редактором журнала «Медицинское обозрение», а по окончании университета работать в клинике Бартона. — Он развел руками. — Но отказалась от всего.
— Почему? Что с ней случилось? Наркотики? Алкоголь? — хрипло спросил Филипп, откашлялся и попытался улыбнуться. — Берт, нельзя отпускать от себя толковых людей. У нее наверняка была какая-то причина.
— Да, конечно, но она об этом не сказала. Когда все пошло вкривь и вкось, я попытался потолковать с ней. Она не сдала мне экзамен. — Даррелл коротко рассмеялся. — Учти, что до этого у нее не было ни одного неверного ответа. Я вызвал Анджелу на беседу. Спросил, нет ли у нее проблем, которые она хотела бы обсудить со мной. Она сказала, что никаких проблем нет.
— А потом?
— На правах ее научного руководителя я поговорил с другими преподавателями. Все говорили то же самое. Она проваливалась на экзаменах, не сдавала курсовые, не участвовала в семинарах. Все спрашивали меня в чем дело.
— И тогда вы снова поговорили с Анджелой?
— Конечно. Она сказала, что пошла работать в ресторан на полный рабочий день. Кажется, это был «Кенгуру», около телеграфа, Я сказал, что постараюсь найти деньги для повышенной стипендии, но она ответила, что ей предстоят значительные расходы, которые никакой стипендией не покроешь. — Даррелл нахмурился. — Филипп, она выглядела ужасно. Была усталой и взвинченной, прошу прощения за старомодный оборот. Я спросил, не болеет ли она. Она ответила, что нет. — Даррелл пожал плечами. — А потом я узнал, что она забрала документы. Звонил ей, но получил тот же ответ, что и ты. Даже ездил к Анджеле на квартиру, но она переехала.
— А в ресторан, где она работает, не ходили? В «Кенгуру»?
— Нет. Это Австралия, — слегка улыбнувшись, ответил Даррелл. — Здесь люди имеют право жить так, как им хочется. Анджела ясно дала понять, что не желает обсуждать свои проблемы. Я ее научный руководитель, а не отец. Есть грань, переступать которую я не имею права.
На подбородке Филиппа задергалась какая-то жилка. Даррелл прав. Анджела Чанг может жить так, как ей нравится. Если ей хочется спать с незнакомцем, а потом не обращать на него внимания, она имеет на это право. Если ей хочется бросить университет и отказаться от будущего, о котором другим оставалось только мечтать, она имеет право и на это.