Берегини. Правильный дар
Шрифт:
Сегодня будет прекрасный Майский день.
– Девчонки! Подъём! – кажется, в третий раз за полчаса провозгласила Лёля. Она, как всегда, по деревенской привычке, вскочила чуть позже рассвета, успела сбегать в умывальную и теперь примеряла новое выходное платье.
Лёля просто излучала праздничное настроение. И сейчас Груня была, как никогда ей за это благодарна.
Говорят, все обладатели волшебного дара – абсолютно бесстрашные люди. Конечно, они же призваны бороться со всякой «нечистью», с демонами, с люционистами. Им же подвластны стихии, ведомы тайные
– Боятся, – очень тихо произнесла Груня, – боятся.
Подруги её не расслышали, и хорошо. Чёрный огонь из сна казался уже совсем нелепым, нереальным. Почему вообще ей это снится, она же тогда, неделю назад, даже не была дома! И никто не пострадал, вовремя сработала защита. Только фасад обгорел, почти весь стал чёрным.
Вот Гриша точно ничего не боялся, что бы он сейчас сказал сестре?
Лёля тем временем не унималась:
– Вы хоть помните, какой сегодня день?
– Сегодня суббота, – Варя, в свою очередь, не желала так просто покоряться судьбе. Она натянула на голову одеяло, но куда там! Прятаться от Лёли все равно, что скрываться от майского солнца.
– Сегодня не просто суббота, если ты помнишь! Как можно дрыхнуть в Майский день? Ну же, Ваша светлость! – Лёля живо схватила край Вариного одеяла и резко дернула.
Но девочки не первый день живут в одной комнате. Варвара Николаевна была готова к такому маневру и вцепилась в одеяло со своего края.
– Лёлька, отвяжись!
– Фи, как не по благородному! – подружка тоже не собиралась сдаваться. – Нам-то опаздывать нельзя. А ты наряжается дольше всех. Или ты не пойдешь?
Варя резко выпустила одеяло. Но Лёля предвидела этот маневр, ловко шагнула в сторону и плюхнулась на пуф.
– Конечно, пойду, – княжна быстро села на кровати, – еще полно времени, не обязательно чуть свет вопить на всё общежитие. Хватает тебя и в учебные дни.
– Зато благодаря Алёнушке мы ни разу на первый урок не опоздали, – нарочито серьёзным тоном заметила Груня, садясь на постели.
– Да уж, крайне полезная личность, – хмыкнула Варя, быстро приглаживая пряди из растрепавшейся за ночь косы.
Груня заметила на её лице выражение какой-то непонятной тревоги. Неужели тоже кошмары? Но присмотреться, а тем более, что-то спросить Груня не успела. Варя быстро вскочила, взяла своё полотенце и маленькую сумочку и поспешила умываться.
А Груне совсем не хотелось спешить. Хотелось подольше побыть в их светлой комнате, послушать беззаботную болтовню Лёли. Но даже майский свет не мог полностью вытеснить холодное предчувствие, затаившееся в глубине души.
– Как я? Не слишком пестро? – бодро спросила Алёнка, отвернувшись от зеркала.
– Скоро к мадам Л пойдем, у неё и спросишь. Только сразу говори, что наряд из самого Парижа…
Лёля промолчала, только насупилась. Предстоящий на днях поход к грозной мадам Л порядком смущал её. Груня, признаться, тоже робела перед самой знаменитой в Петербурге модисткой. Но сейчас девушку тревожили совсем другие мысли.
– Все эти поджоги… Лучше бы вообще в этом году маёвку отменили, – неуверенно
Она повторяла слова отца, который считал, что ради безопасности можно обойтись и без народных гуляний.
– Скажешь тоже, отменить такой праздник, – вздохнула Лёля, оставив оборки платья и сосредоточившись на своих веснушках, – да еще за месяц-то до конференции! Это ж всё равно, что прямо признаться – «мы вас боимся, нам с вами не справиться». Сама посуди.
– Ну, да, – нехотя согласилась Груня, тоже собираясь в умывальную.
– И еще, помнишь, как профессор Андреев говорит, «Враг тогда победит, когда в наших душах укоренится страх», вот.
– Ну, да, – повторила Груня, не глядя на подругу. Наверняка Гриша сказал бы также.
Аленка казалась уверенной и в себе и в словах профессора, но Груня-то знала, подруге тоже страшно. Им всем сейчас не до веселья.
Еще говорят, что у магов, особенно у берегинь, очень сильная интуиция. Мол, они чувствуют «дыхание мира» и оно может сообщить им о грядущих событиях. Полная ерунда! Колдовская энергия подчиняется расчётам и формулам, как любое явление природы, не больше не меньше. И Груня, признаться, очень этому рада. В колдовстве, да и вообще в жизни, она ценит вещи, поддающиеся здравой логике.
Ну их к демону, эти сны!
Груня вышла в коридор и поспешила в умывальную.
В коридорах Института берегинь тоже было солнечно. Цветные витражи разбрасывали по стенам и полу разноцветные пятна. Из спален по одной, по две выходили студентки и, сонно бормоча приветствия, шли в умывальную. Девочки всех сословий, со всех концов империи, но объединенные даром и призванием.
Груне стало интересно, кто еще, кроме неё, не хочет идти на маёвку? И что в такой светлый день может прятаться в самых темных углах…
Бледно-золотистые лучи зримо пересекали коридор. Груня на ходу взмахнула рукой, солнечные нити причудливо взвились и тут же рассеялись. Пожалуй, в одном Лёля и профессор Андреев правы, от страха проку мало.
В умывальной она быстро нашла Варю. Княжна Златковская уже почти закончила утренний туалет, и теперь только переплетала косу. Её пальцы двигались плавно, точно, словно наигрывали беззвучную мелодию.
Груня встала у соседнего умывальника и призадумалась, как будет расчесывать собственные «локоны». И вдруг спросила, сама от себя не ожидая:
– Варь, как думаешь, когда появился самый первый люционист?
– А? – Варя всё ещё была погружена в свои мысли. – Извини, я, кажется, еще не проснулась… Ты что-то спросила?
– Так, ничего, – Груня решительно плеснула в лицо воды, – просто волнуюсь из-за всего этого.
– Я тоже, – пробормотала Варвара и пошла обратно в комнату.
Императорский Институт берегинь располагался почти в самом центре Петербурга, но при этом здание окружал собственный парк. Вскоре после завтрака все ученицы вышли на площадку перед главным корпусом. Разделившись на нестройные группы по классам, они обернулись к крыльцу, где уже стояла сама директриса, мадам Орлова.