Берегиня Чёрной Поляны
Шрифт:
Майя застонала и попыталась сесть. Сильные руки надавили ей на плечи, и уже совсем близко она вновь услышала знакомый голос.
– Не вставай, лежи. Лежи спокойно. А вы быстро отправляйтесь в кухню и без парного молока назад не возвращайтесь.
Торопливые шаги растворились в гулкой тишине подземного дворца. Майя часто думала, что ей будет сниться эта тишина, в которой и дыхание сопровождалось многоголосым эхом.
Они вернулись. Вот только куда и когда.
Мелюзина промокнула лоб племянницы душистым влажным полотенцем, и девушка вдруг осознала, что и на глазах её лежит прохладная мокрая ткань. Ноги, руки вся
– Не шевелись, Майорика, лежи. Ты прошла. Ты снова в школе. Отдыхай, – шептала ей на ухо Мелюзина. Голос тётки был непривычно ласков и тих. Майе мучительно сильно захотелось открыть глаза. Она задёргалась, забила головой по подушке.
– Вот ведь упрямая. Ну что мне с тобой делать? – Мадам подобрала упавший с лица девушки компресс. – Тебе теперь поспать надо.
– Не хочу, – голос показался Майе чужим, надтреснутым. – Не надо ничего. Мне можно к себе пойти.
– Не сегодня. Завтра можно будет. А сегодня полежи здесь. Мадам Лариса последит за тобой. К койке Майи подошла дама в белом чепце и переднике. Она ласково поправила ей одеяло и дотронулась до лба.
– Вам уже заметно лучше, мадмуазель, – сказала она. – Вы быстро идёте на поправку.
– Сколько дней я здесь?
– Дней? Что Вы, милая. Вас принесли сегодня утром. Но в весьма печальном состоянии. Вы удивительно легко оправились после такого падения.
Майя удивлённо посмотрела на лицо Мелюзины. Та закатила глаза и фыркнула. На лбу фейри красовался синяк, от уха до ключицы шею украшала длинная царапина.
– Ты свалилась с галереи цветов. Мы свалились. Надо сказать, зрелище было весьма эпичным. Разрушение коралловых вазонов – просто неслыханный акт вандализма для нашей школы. Ты хоть знаешь, сколько времени они росли?
– Значит, мы вошли в историю?
– Главное, что мы из неё вышли. Не волнуйся, это всё забудется. Сейчас выпьешь молока по моему рецепту и поспишь, а завтра жду тебя на индивидуальное занятие. Больше ты у меня в школе ничего не поломаешь. После мартовской контрольной ты поедешь домой.
В лазарет торопливо вошёл тритон. Он почтительно склонился перед директрисой, держа перед собой поднос. Мелюзина взяла с него белую фарфоровую чашку, прикрыв глаза, понюхала, чем пахнет молоко и удовлетворённо кивнула. Тритон с явным облегчением выпрямился и отступил назад. Мадам чуть заметно улыбнулась уголками губ.
– Урок первый. Восстанавливаем силы. Свежее парное молоко, ложечка цветочного мёда, вытяжка из корней элеутерококка, имбирь, корица, – фейри добавляла в чашку ингредиенты, перемешивала, нюхала, опять мешала. Наконец, она довольная результатом протянула воспитаннице чашку. Майя чуть приподнялась, Мадам Лариса тут же поспешила на помощь, подоткнула подушки, помогла сесть. Мелюзина передала девушке чашку.
– Пей. Не нравится запах, не вдыхай, но пей.
– Майя с сомнением покачала головой, но под строгим взглядом наставницы поднесла зелье к губам. Запах был так себе. Водяная дева зажмурилась и заставила себя выпить напиток.
– Умница, – тётушка встала, – А теперь нужно спать. Просто спать. Утром приготовьте ей вкусный и обильный завтрак. Пусть ест что захочет. Я зайду часов в десять. Надеюсь, видеть всех в добром здравии.
Майя вновь легла и закрыла глаза. Она пыталась припомнить, своё падение, но пока кроме дикого животного страха ничего не ощущала. В комнате приглушили свет. Дама Лариса ушла к себе в комнатку рядом с входом в лазарет. Незаметно для
Глава 6
Изнанка.
– А потом она, говорят, встала и поставила на место свою голову. Вот так, – белокурая наяда 24 обхватила свою голову двумя руками за макушку и подбородок и резко повернула.
– Страх-то какой! – заохали моревны, прикрывая рты руками.
– Врут они всё, – отозвалась, сидящая у ног рассказчицы, сирена, – чтоб с такой высоты вниз упасть и подняться сразу, ещё верю. Болевой шок и всё такое, при условии, конечно, что руки ноги на месте. Но чтобы свернутую голову себе на место поставить… Такое только вурдалаки могут, стригои 25 тоже. В общем, все кровососущие. А Мадам – потомственная фейри.
24
Наяда – в греческой мифологии: нимфа рек и ручьёв.
25
Вурдалаки, стригои (вампиры) – в мифологии народов Европы живой мертвец, полумертвец, ведущий ночной образ жизни или являющийся в облике летучей мыши, сосущий кровь у спящих людей, насылающий кошмары.
– А вот и не врут. Я её сама мельком увидела, когда за пластырем в медпункт ходила. У неё на лбу шишка и вся шея, и спина изодрана. Ей Лариса перевязку делала и всё охала и ахала.
– А с девчонкой-то, что? Кто знает?
– Ой, та совсем разбилась. Даже в сознание не приходила. Её оттуда на носилках в лазарет унесли.
– Вот ужас! Кошмар, какой! – по геникею 26 прокатился шёпоток. Водяные девы переглядывались, делали охранные жесты и опять склонялись к пяльцам и коклюшкам. Не ровён час войдёт к ним классная дама, а они без дела сидят. Попадёт всем и рассказчикам, и слушателям.
26
Гинекей (др.-греч.) – в Древней Греции – женские покои в доме, занимавшие его заднюю часть или второй этаж.
У окошка затянули тихо «Плач русалки». Грустная мелодия, понятная без слов всем водяным девицам, заструилась тонким ручейком по комнате. Ученицы школы благородных девиц Мадам Мелюзины незаметно для себя подхватывали песню, придавая ей и силы, и тоски. Моряки на проходящих мимо катерах крестились или чертыхались, но пленительные звуки будоражили их души и смущали разум. Так и чудились парням средь волн то косы, то глаза девичьи, и манили они за собой и тянули окунуться с головой в морскую глубь.
Ника наклонилась к уху Влады.
– Надо как-то повидаться с Майей. Может, сходим потихоньку после ужина?
– Надо, конечно. Но как мы это сделаем?
Берегини примостились на диване возле горки с чужеземными диковинами. Вазочки, брелоки, книг, камни разные, ракушки громоздились на пиратских старых картах. Гинекей так и назывался «Пиратос». Здесь всё напоминало о морских разбойниках и жертвах их набегов. Древние, окованные медью сундуки, бухты канатов, оплетающие стволы деревянных колонн, Фонари, рында и даже носовая фигура корабля, ростра, украшающая стену против двери. Ника завязала узелок и откусила нитку возле вышивки.