Берегиня Иансы
Шрифт:
Будто бы стояла я посреди какого-то зала, отделанного белыми мраморными плитами, а вокруг меня склонили головы незнакомцы в черных балахонах, и лица их были прикрыты широченными капюшонами.
А из круглого отверстия на сферическом потолке лился зеленоватый магический свет с мириадами крохотных танцующих огоньков. Внутри него кружилась неясная тень, медленно-медленно тая, словно предрассветный туман. По залу разнесся дружный испуганный вздох, и чей-то приглушенный голос твердо, но с заметной ноткой горечи молвил:
– Источник умер. Пришло время Оберега. Введите Елену, пора новый Источник создавать…
Женщина вошла тихо, низко опустив
– Елена, мы дали тебе силу. Теперь пришло время возвращать.
Незнакомка, высокая и статная, резко вскинулась. Русые волосы красивой волной легли на плечи. Она была поистине прекрасна, но только мертвые светлые глаза с черными точечками зрачков глядели так, будто иголкой кололи.
«Ясноокая!» – вдруг поняла я.
– Разве можно ждать от Старейшин чего-то иного? Кроме, пожалуй, лжи? – Ее губы искривились, словно произнесенные слова оказались слишком горьки.
С гордостью, высоко подняв голову и пряча ужас, сквозивший в каждом скованном движении, она сделала шаг прямо в мою сторону. Непроизвольно я отодвинулась, уступая ей дорогу. Но когда женщина прошла мимо, то я не почувствовала ни шевеления ветерка, ни запахов, словно бы вокруг все было мертво.
Елена остановилась у алтаря, выточенного из цельной каменной глыбы, скинула рубаху, оставшись в совершенной ослепляющей наготе, и тихо хмыкнула:
– Забирайте! – А потом величественно легла на плиту, направив взор куда-то ввысь, к немому холодному небу, заглядывавшему через отверстие в куполе.
Фигуры приблизились в немой тишине, и неожиданно громкий крик заставил их помедлить, а меня изумленно обернуться. В черном прямоугольнике прохода стоял юный Василий Лопатов-Пяткин. Тонкое аристократичное лицо искажала гримаса ужаса и горя.
– Не надо! Не смейте!!! – орал он как умалишенный. – Моя Елена!
Один из присутствующих скинул капюшон, и я узнала в нем Старейшину Иансы, которого видела в деревне у ступеней храма в ночь перелома года.
– Василий, ты знаешь, тому было суждено случиться. За все надо платить. За силу Оберега тем паче…
Потом вдруг видение исчезло…
Я снова разглядела в темноте колдуна. Он нехотя отпустил Ловца Душ, дотронулся длинным желтым ногтем до горящей кожи у меня на груди, а потом тихо произнес:
– Совсем скоро, Оберег, когда душа твоя омоется кровью, ты станешь моим. Только моим…
Я проснулась поутру как от толчка. За ночь тучи рассеялись, и солнечные лучи смело поглотили белесые хлопья тумана. Жизнь уже забурлила в замке со своей ежедневной и привычной энергией. Сладко потянувшись, я почесала немытую голову. Перепутав спросонья, дернула Страха за тонкий хвост, свисающий рядом со шнурком звонка, от чего тот недовольно зарычал.
Неожиданно меня как кольнуло. С замирающим сердцем я медленно подошла к окну. Окрестный пейзаж был пустым и одиноким. Голые холмы тянулись до самого горизонта, упираясь в полоску леса. За ночь лагерь сняли. Люди Лопатова-Пяткина наконец дождались наступления на Торусь. В замке графа остались лишь два полевых командира – я да Степан.
Хранители ударили одновременно
Дела в республике шли ни шатко ни валко. После переворота полтора года назад прежде сильное государство находилось в упадке. Разорили казну, распустили армию. Новый избранный правитель, Денис Давидыв, не мог совладать с Советом, внутри которого после смерти небезызвестного мага Арсения Ивановича Потапова, бывшие его наперсники интриговали и грызли друг другу глотки. А люди жили в глубокой нищете, особенно сильно пострадав, когда золото попытались поменять на ассигнации – странные тонкие бумажки с цифровыми знаками, разорившие одновременно тысячи крестьян и зажиточных лавочников. С полгода назад едва не поднялся бунт. Люди стекались на Соборную площадь перед королевским дворцом и сооружали из ассигнаций, а заодно мебельных гарнитуров соседних с площадью купеческих лавок, костры, демонстрируя свое отношения к нововведению. Денежный проект Давидыва с треском провалился, пришлось вернуть в оборот золото.
Василий с самого утра объявил, что у него предчувствие – Давидыв всенепременно явится сегодня как миленький, с поклонами и уговорами. Уже неделю назад граф отправил с курьером коротенькое послание в Торусь, объясняя в нем, кто правит бал. Если до этого у врага Окии не было имени, то теперь оно появилось – Василий Лопатов-Пяткин, урожденный Хранитель драконов.
Он ошибся только во времени суток. Небольшой отряд Дениса, состоящий в основном из его приближенных и телохранителей, как доложили шпионы, появился в Ведьминой деревне лишь ближе к вечеру.
С нашей последней встречи я жадно следила за бывшим другом по газетным листкам, вывешенным на базарных площадях, прекрасно осознавая: не дала долгожданная власть Давидыву ни золотника уважения и спокойствия. Обиды на него уже не осталось, скорее какое-то нездоровое любопытство, смешанное со злорадством. И очень хотелось спросить у него, глядя прямо в лицо, как давным-давно он спросил у меня: «Скажи мне: теперь ты счастлив?»
Депешу о том, что Глава Совета Окии хотел бы посетить Василия в его «резиденции» (признаюсь, над этим словом я хохотала до слез), курьер принес затемно.
Но Давидыв удивил своим терпением – выдержав горделивую паузу, он появился лишь к середине следующего дня. Подозреваю, что окская делегация, решив продемонстрировать показное безразличие, провела некоторое время на деревенском постоялом дворе в обществе местных девок.
Я стояла на балконе и следила за тем, как открылись тяжелые ворота и на площадь въехала золоченая карета, запряженная четверкой породистых бейджанских жеребцов. Следом за ней показался отряд стражей из Приокского Стражьего предела. Их встречали несколько личных охранников Лопатова-Пяткина во главе со Степаном Тусаниным, переодевшимся по случаю приезда высоких гостей в белую рубаху и относительно свежий кафтан. Возница натянул вожжи, экипаж с новым гербом Свободной Окской Магической республики остановился. К нему подскочил один из стражей в зеленом форменном плаще, поспешно открыл дверцу и разложил хитро приделанную ступеньку. Вот экипаж слегка накренился – и я увидала грузную фигуру, закутанную в темный плащ.