Берегиня Иансы

Ефиминюк Марина Владимировна

– С дороги!

– Приветствую тебя, Берегиня! – низким голосом отозвался тот, чуть кланяясь.

– Не боишься меня? – тихо хмыкнула я.

Вдруг мне показалось, что перед взором замелькали воды Оки, а волосы стал трепать ветер. Я больше не была собой, а превратилась в огромную крылатую тварь, устремившуюся к застывшему в небе противнику. Видение появилось на миг, чтобы тут же исчезнуть. Страх ушел. Я едва усмехнулась, глянув на Хранителя, и произнесла:

– Ты чувствуешь? Он рядом с твоим драконом.

Мужчина попятился, но коридор был слишком

узок, и он уперся в деревянную стену.

– Не надо, – вдруг прохрипел он, бледнея от ужаса.

Внезапно его руки, подчинившись чужой силе, раскинулись в разные стороны. Локти с глухим хрустом вывернулись в обратную сторону. Хранитель дико заорал от боли. В следующее мгновение ноги его подогнулись, и он упал на колени. За спиной тихо вскрикнула испуганная Дарья.

– Ты все еще не боишься? – спокойно вопросила я, не спуская взгляда с корчащейся на полу фигуры.

– Не надо, Берегиня, – хрипел тот. – Умоляю, не надо.

Неизвестная сила отшвырнула его по коридору, шибанула о противоположную стену. Он застонал. Дарья вырвалась и спряталась обратно в каюту, громыхнув дверью.

– Ты чувствуешь? – Я медленно подошла к вывернутому в неестественной позе телу.

В этот момент будто невидимая рука шарахнула меня под дых. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух. От боли потемнело в глазах. Впервые я ощутила удар, который заработал дракон Степана Тусанина. Неприятно, но не смертельно.

У мужчины хрустнули позвонки. Он выгнулся и потерял сознание. Сплюнув, я тихо поковыляла к каюте, держась за ушибленный живот.

– Дарья, – шарахнув по двери, позвала я, – выходи! Дорога свободна!

– Нет! – вдруг истерично завопила она изнутри. – Я видела тебя! Видела! У тебя были такие же глаза, как у него! Я видела! – Где-то в душной маленькой каморке, в самом уголке, женщина захлебнулась испуганными слезами.

Я прижалась лбом к шершавому дереву и глубоко вздохнула, а потом крикнула:

– Выходи через минуту – меня не будет в трюме! На корабле нельзя оставаться, здесь Хранители! – И потом добавила шепотом, чтобы она уже не могла услыхать и испугаться еще сильнее: – И Берегини не будет.

А на борту уже развернулась настоящая бойня. Горела мачта, и в ярком пламени пожара кружили фигуры. Я только успела пригнуть голову, как рядом со мной смертельной пчелой пронесся арбалетный болт. В черном небе мелькали длинные вытянутые тени драконов, но только один – выше всех – не давал им выпускать ядовитые смертоносные языки огня. Он набрасывался на любого, кто осмеливался открывать зубастую пасть и выпускать даже легкие дымные облачка.

– Осторожно! – Денис сбил меня с ног, и я налетела на стоящую рядом бочку, сильно разбив подбородок. – В порядке? – Давидыв обтер окровавленную короткую сабельку, оскалился со злобной радостью и огоньком, а потом снова вскочил на ноги.

Послав в ответ душераздирающий вопль, с неба, словно подрезанная, сверзлась огромная крылатая тварь, и, умирая, исчезла в черноте леса.

– Люблю я это дело! – Он еще улыбался, когда его ноги вдруг стали подкашиваться, а тело дернулось

как от удара. Сначала в его глазах появилось недоумение, а потом откровенное изумление, и он свалился прямо в мои объятия – едва успела подхватить.

– Денис!

Спину его прочерчивала кровавая глубокая полоса. Я почувствовала дурноту, Давидыв лежал на моих коленях и хрипел в предсмертных судорогах.

– Денис! – (Он сипло откашлялся.) – Кто-нибудь! – кричала я, не помня себя. – Помогите мне! Господи! Короля ранили!!! Сюда, кто-нибудь!!!

Денис дернулся последний раз и затих. В странном отупении я глядела на бегущую кровь, еще теплое тело и ничего не понимала.

Как же так вышло?

Где прятались Хранители?

Они были всегда рядом с нами. Десяток из корабельной команды: гребцы, матросы… Кто-то под укрытием ночи переправился на рыбацких лодчонках.

Они пришли, чтобы убить всех и не оставлять в живых попутчиков Берегини Иансы.

Десятки кружащих, словно выплясывающих невиданный, необычный танец пар скользили в огненном свете по кораблю. Скрежет металла соединился с предсмертными воплями. Меня никто не слышал в агонии боя. Кто-то падал за борт, кто-то рубил наотмашь, не разбирая, свои или чужие. Все перемешалось и превратилось в кровавое месиво.

И в этом невероятном гомоне раздался громкий щелчок, от которого сердце скакнуло к самому горлу. Поводок перестал сжимать запястье, а я почти физически ощутила, что теперь свободна. Совершенно опьянев от сладкого чувства, стянула с себя скользкий от крови браслет и с омерзением откинула подальше. Оттолкнув от себя мертвого, я быстро поднялась, едва увернувшись от рассекшей горячий воздух сабельки в руках корабельного головореза.

– Наташа! – Знакомый голос заставил меня остановиться в шаге от борта.

Я резко оглянулась. Среди мелькания металла, яростных и предсмертных криков Николай стоял одинокой темной фигурой, и по его лицу метались тени пожара.

– Я ухожу! – крикнула я ему. – И не смей меня останавливать!

В следующее мгновение ко мне метнулась серая фигура, с силой ударила наотмашь, так что меня отбросило на палубу, а челюсть свело до скрежета зубов. Всего-то в вершке от своего лица я увидала страшные змеиные глаза. Савков с бешеным ревом кинулся на навалившегося на меня Хранителя, скалившегося злобно и торжествующе, и уже в следующее мгновение нападавший с громким воплем перелетел через высокий борт и плюхнулся в реку.

Николай, тяжело дыша, вдруг подал мне руку и тихо произнес, поднимая:

– Осторожнее! Ты должна быть осторожной.

Я быстро облизнула вмиг пересохшие губы, тихо прошептала и сама себе не поверила:

– Я ухожу…

Его глаза-вишни, темные, почти черные, глядели со странной нежностью. Ровно секунды на прощание среди убийственного хаоса.

– Пойдем со мной!

Он был такой ненавистный, такой далекий, но – близкий. Он был так мне нужен. Сейчас. Сию минуту.

– Я не могу, – ответил он, и душа моя больно сжалась. – Не сейчас. Спрячься. Живи. Просто живи…