Берегись принцессы
Шрифт:
— Ау! — раздалось где-то далеко и очень тихо. — Ау! Геля!
— Геля! — присоединился еще один голос. — Геля, где ты?
— Гелька, отзовись! — вот этот голос прозвучал совсем рядом, вызвав у меня нервную усмешку. Мой самый любимый старший брат. Костик.
— Костя, я здесь! — я говорила очень тихо, потому что знала. Костик меня услышит.
Он вынырнул из тумана неожиданно, и с его появлением в странном мире что-то дрогнуло, изменилось. Ушел туман. И небо из насупленного стало просто предрассветным. Ушло тягостное ощущение и исчезли щупальца, так меня тревожащие.
— Костик, —
— Как ты нас перепугала, Геля, — улыбнулся в ответ он. — А нашел? Я же тебе говорил, я найду тебя всегда и везде.
— Да, я помню.
Мой братик. Он такой красивый! Высокий, но худой. Гибкий и грациозный. Он не производит впечатления хищника, когда смотрит на очередную пассию своими наивными серо-зелеными глазами. Или когда на корте ветер треплет его короткие каштановые волосы. Он не производит впечатления воина, когда двигается, постоянно что-то роняя на себя или спотыкаясь. Или наступая девушкам на ноги на танцполе.
Все его пассии всегда завидовали мне. По одной единственной причине. Такой маленькой и можно сказать обычной. Мне — Костик никогда не наступал на ноги. Да и называл он меня чаще всего ангелочек. Я была его личным ангелочком.
— Что ты здесь делаешь, малыш? — поинтересовался братец.
— Я не знаю, — честно сказала я. — Попала я сюда нечаянно.
— А поточнее, где ты сейчас?
— На Авалоне.
— Вот значит, как, — Костя нахмурился. — Теперь признавайся, ты уже успела влипнуть в очередную историю?
— Все то ты знаешь! Да. Уже успела. Буду личным курьером заговорщиков.
— Каких?
— Не могу сказать, — хохотнула я. — Клятва!
— Клятва?
— Да. Поклялась, что никому не скажу, что услышала.
— Так, — братец подумал, затем смерил меня взглядом. — Ты можешь вернуться домой?
— Нет, — я ответила это, не задумываясь. Потом посмотрела на Костю. — Не знаю почему, но я не могу вернуться на Терру 2.
— Вот как, — Костя поморщился, потер плечо.
Я смущенно опустила голову. Он всегда так делает, когда волнуется или злится. Потирает татуировку, которую сделал в подпитии. Напоила его тогда я, с подружками. У нас был девичник, а Костика занесло к нам. Непонятно каким ветром… Мы решили отметить это дело, уломали и его. Что было потом, помню плохо. Знаю только, что в салон татуировок мы завалились вместе. У него на правом плече крыло ангела, а парное крыло ангела — на моем левом плече. Когда мы идем рядом, бок о бок, особенно летом, то создается ощущение, что два крыла соединяются вместе. Родители ругались тогда страшно. Но так и не объяснили почему.
После этого Костя не разговаривал со мной почти месяц. На исходе того времени я и узнала, что являюсь в своей семье не родной. Биологически.
В это время братец все-таки что-то надумал. Смерил меня пронзительным взглядом.
— Так, ангелок. Ты сейчас спишь?
— Да, — кивнула я со смешком.
— Ладно. Что на тебе одето?
— Ночнушка, — я хлопнула глазами, не понимая к чему такой вопрос. — И в волосах лента.
— Это хорошо. Вставай, иди ко мне и завязывай мне ленту. На предплечье, чуть пониже крыла.
— Зачем?
— Так надо, — улыбнулся Костя.
Я пожала плечами, как я поднималась
Костик смотрел за мной хмуро. Кажется, он тоже что-то знал, что-то очень важное и мне не доступное. Любопытство побудило меня сделать еще пару шагов. Но после пятого, я остановилась, на этот раз окончательно. Дыхание тяжелыми всхлипами вырывалось из груди. Гири теперь весили пудов по пятьсот. И сдвинуться с места я не могла при всем желании. Знание того, что сон вообще-то мой, мне не помогало. Я не могла удалить эти гири. И приделать себе крылья. Или передвинуть себя вперед — к Косте. Все было бесполезно.
Костя молчал.
— Может быть, ты ко мне подойдешь? — спросила я.
— Я не могу, — отрицательно покачал головой братец. — Прости, но либо ты до меня дойдешь, либо нет.
— А если нет, что будет?
— Ничего не будет, — улыбнулся Костя.
— А если я дойду? — упорно поинтересовалась я.
Брат ответить не успел. Небеса над нами дрогнули и на моего братца уставились заинтересованные глаза, непередаваемого черного оттенка. В этих странных глазах не было белка. И однозначно они принадлежали самой Тьме, Злу, которое только можно найти в этом мире.
— Затруднение? — ехидно поинтересовался голос.
— Есть немного, — кивнул Костя.
— И тебе помочь?
— А ты можешь? — усмехнулся братец.
— Могу, — согласился странный наблюдатель.
— А взамен?
— Ну… я могу много чего попросить. Например, твою душу.
— Нет.
— Твое тело?
— Нет.
— Твою любовь?
— Тоже не пойдет, — тяжело вздохнул Костя.
— Вот значит, как, — глаза мигнули и посмотрели на меня. В бархатной тьме странного голоса внезапно появилось узнавание и насмешка. — А это ты, маленький берсерк.
— Берсерк? — тревожно нахмурился братец.
Я взглянула на него.
— Я тебе потом объясню.
— Ты хочешь дойти до него? — поинтересовался голос.
— Хочу, — согласилась я.
— А ты заплатить за это готова?
— Смотря что.
— Например, ты не покинешь Авалона и освободишь меня.
— А ты кто?
— Я бог Зла.
— Я похожа на идиотку?
— Нет. Поэтому я и говорю это именно тебе.
— Тебя заточили.
— И к чему это привело? — иронически поинтересовался бог. — Наш Авалон переместился непонятно куда. Непонятно зачем. По ночам на улицах городов появляются различные твари. Вскоре планете грозит… впрочем, вот это тебе знать не обязательно. Так поможешь?
— Не могу, — с сожалением отказалась я.
— Жаль, а может быть, — глаза полыхнули жаждой. — ТЫ отдашь мне то, о чем сама не знаешь?
— Э, нет, — усмехнулась я. — Сказки читали, знаем. Потом выяснится, что у меня где-то есть кто-то родной? Нет, спасибо.
— Какая умная, — оскорбился бог. — Ну ладно. Давай так. Я тебе помогу сейчас, а ты поможешь мне потом. За тобой будет должок.
— Не связанный с убийством, воровством, предательством, не нарушающий моих принципов, а также это будет не твое вызволение из заточения.