Берегись свекрови!
Шрифт:
– Очень хорошо. Твоя мама всегда жила в вашем городе?
– Да.
– И никуда не уезжала?
– Нет. Хотя подождите!.. Мама мне рассказывала, что в юности она была в Москве.
– Зачем?
– Тоже хотела поступать в институт, но не прошла по конкурсу. На второй год тоже не поступила. А потом она передумала поступать и обратно вернулась.
– Значит, целый год она прожила в Москве?
– И даже больше.
– А у кого?
– Не знаю. Снимала жилье, наверное. Родни у нас там нету.
Больше девочка не могла рассказать ничего полезного о
Глава 7
На следующий день они стояли на перроне вокзала города Клина и вместе с детьми Ольги Костровой встречали московскую подругу покойной – тетю Тамару. Отец детей, Николай, так к утру и не протрезвел. Так что толку от него не было никакого. Мужик не желал ни что-то слушать, ни о чем-то разговаривать. Угрюмо наливал себе стакан водки, опрокидывал его и снова вырубался. И поэтому Мариша возлагала огромные надежды на эту незнакомую ей пока что Тамару. Вдруг она сумеет рассказать им о том, что связывало покойную Кострову с Татьяной Сергеевной?
Поля (так звали девочку) и Олег уже успели проникнуться симпатией к двум тетям, приехавшим из самого Питера, чтобы разобраться в обстоятельствах внезапной смерти их мамы. И знай дети о своей маме чуточку больше, они бы охотно рассказали обо всем Марише. Но увы, какая бы тайна ни скрывалась в прошлом Костровой Ольги, детям она о ней ничего не поведала.
Тамара оказалась совсем худенькой и моложаво выглядевшей дамочкой. Лет ей могло быть как тридцать, так и все пятьдесят. Маленькая собачка, как известно, до старости щенок. И, кажется, Тамара полностью оправдывала эту поговорку.
– Поленька! – кинулась она к детям. – Олежек! Как вы? Бедная ваша мама! А как папа?
– Пьет.
– Пье-е-ет?!
Ноздри у Тамары гневно раздулись.
– Нашел время, олух царя небесного! – закричала она. – Пить он вздумал! У него двое детей на руках, а он себя жалеет! Вас пожалеть надо! Он-то себе другую жену всегда найдет, а вот вам второй матери уже не видать!
Мариша даже рот разинула. Ну и тетя Тамара! Похоже, она не привыкла церемониться и всегда называет вещи своими именами.
– Другую жену? – растерянно захлопала глазами Поленька. – Как это, тетя Тамара?
– Очень просто! Возьмет и женится на другой бабе. А вам ее мамкой называть придется!
– Мы не хотим! – хором заорали дети. – Не хотим другой мамки!
– Ладно! Об этом рано еще думать! – спохватилась Тамара. – А кто это с вами? Соседки?
Леночка с Маришей чуть не зашипели от обиды. Какие еще соседки? Совсем эта баба очумела в своей Москве! Где она видела в этом городке девушек, одетых в вещички из последних коллекций сезона? Да соседки Костровой ходят в резиновых сапогах, а вершиной моды и шика они до сих пор считают кофту с люрексом и связанную на машинке юбку из шерстяной пряжи!
– Тетя Тамара, это не соседки. Это… Это знакомые той тетки, которая убила маму! Из Питера!
Тамара развернулась в сторону подруг
– Та-а-ак! – протянула она, нехорошо щурясь на подруг. – Вот, значит, как! Приехали? Так вот что я вам скажу, приезжие вы мои! Как приехали, так и уматывайте к себе назад в свой Питер! Тут вам делать нечего!
– Вы так считаете? А вот нам кажется, что есть, и очень даже много. Вы же знали Ольгу до ее замужества? – ринулась в бой Марина.
– Ну, знала. А вам что с того?
– И вы были с ней знакомы, когда она жила в Москве?
– Ну… Да. Была.
– Вы ведь наверняка тоже хотите понять, почему на вашу подругу напали?
– Та женщина спятила! Ваша знакомая – просто сумасшедшая. А у ненормальных не бывает мотива! Или она была пьяна! Или под наркотой!
– Эй! – запротестовала Леночка. – Вы говорите о моей матери!
– Вот даже как? О матери? И что же, вы сами не можете ответить, почему ваша мать напала на мою подругу?
– Нет, – вздохнула Леночка. – Не могу. Несколько месяцев тому назад я попала в автокатастрофу и потеряла память. И теперь я даже не уверена в том, как именно меня зовут…
Мариша изумленно покосилась на приятельницу. А Тамара – так та и вовсе присвистнула:
– Однако, как у вас все запущено! Ну, ладно, коли так, тогда спрашивайте. Чем смогу, тем помогу.
Обрадованные подруги начали задавать вопросы. Но в ответ на большинство из них Тамара либо качала головой, либо отвечала отрицательно. Нет, она никогда не слышала из уст своей подруги что-либо о некоей Татьяне Сергеевне. Нет, в Москве она ни у кого мужей не отбивала. Нет, уголовных наклонностей у Ольги Костровой никогда не было.
– Оля была самым мягким и неконфликтным человеком, которого я когда-либо знала! Не понимаю: кому понадобилось ее убивать?
– Моя мама была такой же.
– Но Оля была просто ангелом! Она не могла сделать никому зла. Разве что…
– Разве – что?
Тамара кинула на внимательно слушавших ее детей острый взгляд.
– Олежек, а ты не хочешь мороженого? – тоном опытной гадюки-искусительницы спросила она у мальчика.
Разумеется, тот хотел мороженого. И поп-корна, и еще – поиграть в игровые автоматы. А еще прошвырнуться по ларькам и купить себе диск с новой военной игрушкой. Поленька поморщилась, но фраза о новой косметичке пришлась по душе и ей. На все это Тамара выдала детям тысячу рублей – настоящее богатство, по их меркам. И дети убежали почти счастливые, пообещав вернуться не раньше чем через полчаса.
– Бедные дети, – задумчиво посмотрела им вслед Тамара. – Наверное, было бы правильнее взять их к себе домой. В Москву.
– Тогда уж и Николая берите.
– Ну, разумеется, – ничуть не смутилась Тамара. – Николай – он мужчина еще хоть куда! А мужчины сейчас – дефицит. А Николай совсем не плохой. И руки у него золотые! Он ведь столяр. В Москве его мебель будут охотно покупать. Это тут никому не интересно резное дерево, тут бы людям все побыстрее, да попроще, да подешевле. А в Москве найдутся ценители на его резьбу.