Берегитесь Ченов
Шрифт:
– Четвертая тетя выпила слишком много вина, – шепчу я Нейтану, указывая на четвертую тетю, которая спит в одном из кресел с открытым ртом. Как обычно, на нее пялятся люди, правда, не знаю, делают они это из-за ее храпа или из-за ее сегодняшнего наряда: на ней блестящее изумрудного цвета платье, неоново-оранжевый шарф и солнцезащитные очки в тон платью.
С явным облегчением представительница авиакомпании у выхода берет микрофон и объявляет:
– Начинается посадка на рейс 382, направляющийся в Лондон, аэропорт Хитроу. Первыми на посадку
Вторая тетя тыкает четвертой в голову и, когда реакции не следует, начинает грубо трясти ее, крича:
– Эй, си мэй, просыпайся! Мы уже идем на посадку!
Я бросаю на Стафани взгляд сожаления. Она и ее семья, должно быть, думают, что мы пещерные люди, но они в тот момент заняты тем, что разбираются с многочисленной ручной кладью, паспортами и кучей закусок и напитков, которые они купили до зоны досмотра. Что ж, по крайней мере, они не видят всего этого шоу.
Четвертая тетя наконец просыпается и испуганно подскакивает с кресла.
– А? Да, уже иду! – Поправив шарф, она хватает свой (копию класса люкс) чемодан Louis Vuitton и направляется к выходу, в то время как оранжевый шарф эффектно развевается у нее за спиной.
– Ну что, пошли? – спрашивает Нейтан.
Я киваю, собираю свои вещи, и мы вместе отправляемся на посадку.
Первый класс! Даже стандартные выходки моей семьи не смогли лишить меня волшебства этого момента.
– Добрый день, мисс Чен, добро пожаловать на борт, – произносит стюард с приятным английским акцентом. – Могу я показать вам ваше место?
Может ли он? Конечно, может! Я улыбаюсь и следую за ним в салон, где расположены ряды красивых коричневых кожаных сидений просто громадного размера. Великолепно.
– Вот ваше место, и я могу вам предложить теплый…
– Доброго дня. Эй, здравствуй, дорогуша! – раздается на весь самолет безошибочно узнаваемый голос старшей тети. Клянусь, буквально каждый в салоне останавливается, чтобы посмотреть на обладателя этого голоса.
Мы с Нейтаном замираем, а затем слегка приподнимаемся, чтобы увидеть старшую тетю, уютно устроившуюся в одном из огромных кресел и машущую стюардессе. Та подходит к ней с озадаченной улыбкой.
– Да, мисс Чен? Чем я могу вам помочь?
– Ах да, дорогуша, – произносит старшая тетя со своим странным, просто ужасным новым акцентом, от которого мне хочется вонзить себе нож прямо в мозг. – Можно мне чашку горячего чая? Спасибо, дорогуша.
К ее счастью, стюардесса не проявляет никаких лишних эмоций. Она просто улыбается и отвечает:
– Конечно. Ваш чай уже на подходе.
– Тудл пип, чаошеньки!
Я в панике поворачиваюсь к Нейтану.
– Мне кажется, у нее инсульт.
Он смеется и кладет наши сумки на полку.
– С ней все хорошо.
Я спешу к месту старшей тети и сажусь рядом с ней.
– Привет, старшая тетя. – Будь осторожна, Мэдди. Это все еще старшая
– Ах, Мэдди, Нейтан! У вас все хорошо? – спрашивает старшая тетя.
– Не так, – ворчит ма с соседнего сиденья. – Ты должна сказать: «Все в порядке, Нейтан, дорогой?»
Старшая тетя неохотно кивает, а затем поворачивается к нам и спрашивает:
– Все в порядке, Нейтан, дорогой?
Моя улыбка практически превращается в гримасу.
– Что происходит? Почему ты так разговариваешь?
– Сюрприз! – вскрикивает ма. – Мы все брали уроки британского английского!
Старшая тетя кивает с явной гордостью.
– Да, мы сделали это, чтобы вы не краснели потом из-за нас и нашего английского, – добавляет вторая тетя с заднего ряда.
В тот момент до меня доходит, почему в течение последних нескольких месяцев мама и тетушки больше говорили на английском, чем на китайском или индонезийском. Я заметила это несколько недель назад, но не придала этому значения. Теперь понимаю, что они готовились к этой поездке, чтобы им было удобнее говорить на британском сленге. Мне одновременно и приятно, и стыдно: собственно, как и всю жизнь. Ну, то есть тот факт, что они пошли на все это, невероятно мил, но в то же время просто… черт!
– Говорите за себя. Я согласилась на это только для того, чтобы произвести впечатление на принца Гарри, – выдает четвертая тетя. – Без обид, Мэдди. Но я здесь только ради Гарри.
– Он женат, потаскушка ты этакая! – огрызается ма. – Женат на милой девушке, очень хорошей девушке, не такой, как ты.
– Кто знает, может, они будут не против открытого брака.
Лицо ма приобретает легкий оттенок фиолетового, но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, я быстро выпаливаю:
– Это очень мило с вашей стороны, но не думаю, что британский акцент так необходим. Спасибо, что брали уроки, это очень круто! Но я предпочитаю, когда вы говорите со своим обычным акцентом.
Я толкаю локтем Нейтана, и он быстро кивает в ответ.
– Да, Мэдди права. Ваша обычная речь и так хороша. Даже великолепна.
– О, помилуй Бог, – произносит ма, нежно улыбаясь Нейтану.
– Ну, «помилуй Бог» – это уже слишком, – говорю я сухо.
– Мэдди, не будь такой паскудкой, а, – выпаливает вторая тетя.
Брови Нейтана буквально встают домиком.
– Ты только что назвала меня «паскудой»?
– Не паскудой, а паскудкой, это типа злой человек, который всегда паскудит или попросту портит хорошее времяпрепровождение.
– Это не… Вторая тетя, слово «паскудка» недалеко ушло от «паскуды», так что это такое себе словечко, неприятное, мягко говоря.
– Да нет, смотри, я все записала в свой блокнот, хм, где же это… – Она достает свою записную книжку и начинает листать страницу за страницей написанного от руки британского сленга, все время бормоча что-то себе под нос. – Хер… нахер… похер…