Беременна на полставки

Гринь Ульяна Игоревна

— Так где твоя машина? — нарочито весело спросила у Костика. Тот аж расцвёл, только что не запах, и потянул меня к парковке:

— Пошли, пошли! Конечно, это не джип и не Лексус, зато не в кредит купленный, и мотор я сам перебрал. Вообще, люблю в машине копаться, ну и уверен в ней на все сто!

Казалось бы, о чём можно говорить в течение пятнадцати минут двум совершенно незнакомым людям? Теперь у меня был ответ. О тачках. Во всяком случае, об одной из них я узнала практически всё: литраж, вместимость багажника, сколько лошадок пряталось под капотом, что Костик поменял из деталей в прошлом месяце,

то в позапрошлом, а что полгода назад. Машина начала мне представляться неким трансформером или, по меньшей мере, одной из тех тачек, которые возили герои в фильмах «Форсаж». Но на паркинге Костик с гордым видом открыл передо мной дверцу чего-то длинного, белого и состоящего из сплошных прямоугольников. Поскольку я слегка замешкалась, не решаясь сесть внутрь, хозяин машины расценил эту заминку совсем не правильно:

— Нравится, да? Я тоже, когда увидел, чуть на задницу не свалился! Правда, она была в худшем состоянии, я уже подрихтовал, железо почистил немного…

— Даже не хочу представлять себе худшее состояние, — пробормотала я, садясь на старомодное сиденье, покрытое слегка потрёпанным малиновым велюром в дырочки. Моё чувство прекрасного сразу упало в обморок от этого цвета, а в животе зашевелилась ещё не переваренная булочка, которую я съела, выйдя из банка. Костик плюхнулся на водительское сиденье, с треском захлопнув мою дверцу, и любовно погладил ладонями руль:

— Ну как?

— Хорошая машина, — вежливо соврала я, поспешно пристёгиваясь.

— Отличная да! Это же Ниссан Скайлайн, представляешь себе, да?

— Ну… примерно, да. Только меня мучают сомнения… Она же старше меня?

Костик рассмеялся, заводя свой рыдван, и подтвердил:

— Восемьдесят четвёртый год! Тогда делали машины на десятилетия! Она ещё наших детей покатает!

— Нет уж, на этой машине я своих детей возить не буду, — машинально отказалась, а Костик не стал спорить:

— Как скажешь, продам эту и куплю поновее!

Господи, он что, уже собрался заводить со мной детей? Быстрый какой. Я вот, например даже не помню его фамилии, а вдруг он какой-нибудь Пупкин? Я категорически не согласна выходить замуж и становиться Пупкиной! И вообще… Что за мысли? Ника, окстись! Костик просто вежливый сосед, который решил меня подвезти домой. Букет… Ну мало ли, откуда у него букет.

В салоне воняло. Этот самый парфюм хозяина машины, плюс запах старого велюра, плюс отдушка с ванилью… Чувствую, никуда я не доеду, придётся выскакивать, блевать и бежать на метро. Я мужественно поискала глазами кнопку стеклоподъёмника и, не найдя, попросила:

— Открой окно, пожалуйста.

Костик с воодушевлением тыкнул в кнопку на приборной панели:

— Кстати, да, тут электрические стеклоподъёмники и даже зеркала заднего вида электрические!

Я припала к щели опустившегося на три сантиметра окна, пытаясь надышаться, а Костик всё говорил, говорил, говорил, и его голос убаюкивал, и мои веки становились всё тяжелее. Нет, нельзя уснуть в машине, это будет выглядеть глупо! Я встряхнулась, как собака под дождём, вдохнула глубоко, абстрагируясь от рассказа о машине, но не сработало.

— …кондиционер родной, представь себе, я его только один раз заправлял, работает, как будто вчера поставили! А вот это воздухоочиститель, и тоже работает, только я не

знаю, что он там очищает…

Так, понятно… Надо думать о своём, тогда есть шанс не заснуть. Потому что больше о машине я знать ничего не хочу. И так потряхивает на люках, а на поворотах повизгивает непонятно чем. Очень надеюсь, что не тормозами…

Девочки-модели просили аванс. Завтра рассчитать надо и подать реестр в банк, а то сроки пройдут. И на большом складе надо всё-таки закончить инвентаризацию, непорядок, я этого терпеть не могу… Интересно, что у нас сегодня на ужин? Если мама ещё не приготовила, может, уговорить её на лазанью? Я бы сейчас заточила мамину лазанью… Целиком!

— Ника!

— Что? — я очнулась от мыслей, пытаясь вспомнить, о чём говорил Костик. А тот покачал головой снисходительно:

— Ты настоящая женщина — всё время витаешь в облаках. Я говорю, может быть, посидим где-нибудь, выпьем винишка?

Предложение мне совсем не понравилось. Нет, конечно, до встречи с Ильёй я, наверное, приняла бы его с удовольствием, но после «9000 метров» и малинового сока под плескавицу уже не хотелось никаких ресторанов с никакими парнями… Но отказать просто так мне показалось слишком грубым. Поэтому мой ответ был банален и скучен:

— Нет, извини, я очень устала. Мне хочется только домой.

— Ник, детское время же!

— Извини, пожалуйста, правда устала…

Постаравшись вложить в голос как можно больше убедительности, я даже вздохнула. Костик не стал настаивать:

— Ладно, всё равно завтра увидимся.

— Да?

— Да. Меня твоя мама пригласила на ужин, так что завтра ничего не планируй.

— Завтра? Ой, у меня завтра много дел, я даже не знаю, во сколько смогу уйти с работы!

— Нет уж, никакой работы! Завтра выходишь ровно в шесть. Небось и за переработку тебе не платят?

— Не платят, — пробормотала я. — Но, если я не успеваю, это значит, что я плохо организовала свою работу.

— Глупости, Никуша, я тебя научу, как надо делать. Значит, договорились? Я встречу тебя завтра в шесть у дверей. Всё, мы приехали. Пригласишь меня на чай?

Что ж ты такой липучий-то, Костик? Как от тебя отвязаться? Да и неудобно как-то… Всё же подвёз…

Я со вздохом кивнула:

— На чай приглашу, но только на чай. Да и маму я не предупредила…

— Ничего, твоя мама будет рада меня видеть.

И самоуверенный ко всему прочему. И так сильно воняет парфюмом, что меня тошнит рядом с ним. Что бы такого придумать, чтобы Костик не припёрся завтра на ужин? Может, испортить плиту?

Глава 8. Аудиторский показ

В пятницу грянул гром и разверзлись хляби небесные. Причём в самом прямом смысле этого выражения. Дождик шёл сильный, упругий и весьма себе холодный. От метро я бежала, потому что господь, когда при рождении раздавал здравый смысл, меня отчего-то обделил. И ведь давно собиралась купить новый зонтик вместо сдохшего старого, но всё время забывала. Вскочила в два прыжка на крыльцо бывшего дома Достоевского и юркнула в закрывающуюся за кем-то дверь. Ну, и чтоб жизнь сказкой не казалась, разумеется, налетела на чью-то замешкавшуюся спину, оставив на пиджаке сочные мокрые кляксы от моей сочной мокрой персоны.