Беременна (не) от того
Шрифт:
Неловко выпутываюсь из его объятий.
— Я больше не буду. Обещаю слушать Петра.
Яр снова тяжело вздыхает.
— Разберемся.
Результаты всех анализов отличные, и Карина Аркадьевна говорит, что те лекарства, которые я принимала, с большей долей вероятности не отразятся на малышах. Это меня немного успокаивает. Следующие пять дней проходят в относительном мире и спокойствии. Нет, мы не становимся по щелчку пальцев любящей парой и счастливыми родителями. Но просто соблюдаем нейтралитет. Ярослав много работает
Ярослав же, как только оказывается дома, заходит ко мне и досконально расспрашивает о самочувствии. Мне приятно его внимание, но волнение за второе сердечко не покидает ни на минуту. Я постоянно молюсь, чтобы следующее УЗИ дало нам послушать вторую кроху. Чтобы этот маленький орган затрепетал, и мы услышали его стук.
В день, на который назначено УЗИ, я жутко волнуюсь, проведя перед тем бессонную ночь. Мне надоедает ворочаться в кровати, и я прокрадываюсь на кухню, решаю выпить чай с ромашкой. Когда-то давно он стал замечательным успокоительным и помогал засыпать. Вздрагиваю при виде силуэта у окна.
— Ты что не спишь?
Яр разворачивается, и я замечаю в его руках тлеющую сигарету. С огорчением понимаю, что ничего не знаю о нем. Понятия не имею даже, сколько ему лет. И это почему-то задевает до глубины души. Странно и то, что нет запаха дыма, потому что я его не переношу с детства. Отец раньше много курил. Сейчас бросил, но воспоминания остались.
— Не знаю, что-то не спится. А ты чего вскочила?
— Волнуюсь. Завтра повторное УЗИ.
Замолкаем, думая каждый о своем.
— Я помню, Ульян. Иди сюда.
Огонек от сигареты куда-то исчезает. Не хочу сопротивляться и шагаю навстречу. Снова оказываюсь в теплых объятиях. Он похож на большого плюшевого медведя, с которым обычно спят по ночам. И ощущения его близости пьянит сильнее алкоголя. От него приятно пахнет, несмотря на то, что недавно он держал в руке сигарету. Что-то с привкусом цитруса, очень свежо и легко.
— Все будет хорошо.
— Я ведь даже ничего не знаю о тебе. Как ты представляешь себе нашу совместную жизнь, Яр?
Применяю его же прием. Разговором отвлекаюсь от того, что действительно волнует до дрожи.
— Что ты хочешь узнать?
Его хриплый голос завораживает. Заставляет отрезать себя от такой непростой реальности. Вот он стоит вплотную ко мне, я ощущаю теплое дыхание на своей макушке. Он такой надежный и сильный, что я рискую забыть историю нашего знакомства. Немного отпускаю контроль и представляю, что мы обычная пара. Без багажа прошлого и без миллиона неверных слов и шагов.
— Все…
Шепот в тишине ночной квартиры эхом отражается от стен. Ярослав
— Мне тридцать восемь, уже знаешь, чем я занимаюсь. Депутат заксобрания, гоняюсь за голосами избирателей и вершу судьбы простых смертных, — в его голосе слышится улыбка, и я сама невольно улыбаюсь, — родился здесь, родители решили, что я им не нужен и выкинули в детдом. Наверное, там я научился переть напролом и добиваться своего. Может, поэтому сейчас мне так важно остаться в жизни своих детей.
Его голос стихает, и мне приходится напрягать слух, чтобы ничего не пропустить. Непроизвольно прижимаюсь ещё крепче. Хочу успокоить того одинокого мальчика, чтобы не слышать столько боли в голосе взрослого состоявшегося мужчины.
— Занимаюсь благотворительностью, строительным бизнесом. Что тебе ещё сказать? Рост, вес?
Хмыкает, и я понимаю, что за такой нелепой шуткой он старается скрыть эмоции. И я отступаю, не хочу бередить раны.
— Нет, мне это неинтересно.
— А что тебе ещё интересно?
Набираю в грудь побольше воздуха и выдаю.
— У тебя кто-то есть?
Ярослав на мгновение замирает, но я это все равно замечаю.
— Не думай об этом…
Выпутываюсь из его объятий и отступаю на шаг. Хочу видеть его глаза, насколько это возможно в такой темноте.
— Как это понимать?
Глава 11
Он отлепляется от подоконника и проходит мимо, окутывая своим умопомрачительным запахом. Делаю вдох глубже, стараясь задержать аромат в легких. Кажется, я схожу с ума, иначе как объяснить мои действия.
— Ульян, я был женат, — сердце сжимается от неожиданности, — давно развелся. Это все, что я могу сказать про свою жизнь. Сейчас у меня никого нет, кроме тебя.
— Меня у тебя тоже нет.
Гаврилов хмыкает, ныряет в холодильник и достает запотевшую бутылку воды. Смотрю, как он жадно глотает жидкость, и тело покрывается мурашками.
— Посмотрим, солнце. Пошли спать.
Мне кажется, или в его голос закрадываются игривые нотки? Сама того не замечая, сжимаю бедра, ощущая нарастающее желание. Встряхиваю волосами, пытаясь отделаться от ненужных эмоций.
— Да, пойдем.
Трусливо скрываюсь у себя в комнате, слыша за спиной ухмылку. Прислоняюсь спиной к прохладной гладкой поверхности. Сердце колотится как сумасшедшее, а я не могу унять его. Что это было?
Заставляю себя улечься в кровать и начинаю постепенно успокаиваться, уплывая в сон. Следующий день нереально важен, и я не могу позволить себе отвлекаться на недосып.
Но утром все равно просыпаюсь с тяжелой головой. Виски сдавливает, и я в последний момент вспоминаю, что теперь для меня таблетки под запретом. Придется справляться своими силами и терпением.