Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки
Шрифт:
Мы вышли из здания и вспышки фотокамер тут же ослепили. Тонны вопросов посыпались как из рога изобилия. Голоса репортёров слились в какофонию звуков.
— Как они узнали?! — прокричала сквозь шум голосов вездесущих представителей СМИ.
— Пока не знаю, но когда узнаю, откуда утечка… — дальше Руслан не продолжил свою мысль, но я поняла, что кому-то очень скоро непоздоровится.
Охрана растолкала толпу журналистов и зевак, давая нам возможность пройти к автомобилю. Но чёрный внедорожник был уже атакован со всех сторон людьми с фотоаппаратами и камерами.
— Боже… как их здесь много… — произнесла я с ужасом. Никогда не думала,
Микрофоны со всех сторон тянулись к нашим лицам, толпа взяла нас в настоящее сжимающееся кольцо! Охрана Руслана расталкивала людей, но что может сделать трое мужчин, хоть и амбалов с гигантской толпой журналюг?!
Я всерьёз начала опасаться за свою жизнь и здоровье.
— Почему нет никого из гостей?!
— Тамара, ваше скромное свадебное платье, от какого дизайнера?!
— Будет ещё одна свадьба?!
— Это была репетиция?!
— Куда полетите на медовый месяц?!
— Покажите кольцо!
Это только те немногие вопросы, которые я расслышала. Хотелось зажать уши руками и закричать: «Заткнитесь вы все!»
— Руслан, сделай же что-нибудь… — пробормотала я, чувствуя, как от шума начинает кружиться голова.
Руслан обнял меня, крепко прижав к своему телу, стараясь оградить от обезумевших людей.
Неожиданно, на высокой скорости прямо перед нами, практически рассекая навязчивую толпу, подъехал лимузин с затонированными стёклами. Из автомобиля вышли двое с автоматами и, вскинув оружие кверху, одним своим видом распугали толпу.
— Садитесь, быстро! — скомандовал нам один из них.
Руслан, не мешкая открыл дверь лимузина, и мы быстро сели внутрь.
Просторный салон встретил прохладой, запахом дорогой кожи и мужского одеколона.
Напряжённо улыбнулась незнакомцу и сказала:
— Спасибо. Вы нас вовремя спасли.
Зато Руслан словно окаменел и деревянным голосом произнёс:
— Саид Шамирович?
— Здравствуй, Руслан Германович, — улыбнулся, а точнее, оскалился мужчина с необыкновенными и страшными глазами. Глазами человека, которому нечего терять.
Глава 20
Руслан
Последний раз я слышал о Саиде много лет назад, когда он отошёл от дел, и имя его стало звучать всё реже и реже из уст бизнесменов и влиятельных людей. Оно и понятно, пережить такую трагедию. Говорили, что после похорон дочери и жены он стал чуть ли не отшельником. Не думал, что снова придётся когда-то увидеть Саида собственной персоной.
Обстоятельства, при которых я узнал больше о его семье, были не совсем лицеприятными. Мой бывший старый друг, Аббас, харизматичный молодой мужчина, познакомился с девушкой, которая сначала скрывала, кто она такая и чья дочь, прикинувшись, простой девушкой и христианкой.
Не знаю, на что она надеялась, но в то время у Аббаса никогда не было желания строить с кем-либо длительных и серьёзных отношений, впрочем, как и у меня. Но не обо мне речь. Девчонка, по сбивчивому рассказу Аббаса, оказалась не только девственницей, но и мусульманкой, да ещё и дочерью Саида Ассадова! Амина заявила ему, что Аббас должен
По-хорошему, ему нужно было пойти к Саиду и поговорить по-мужски, может даже, пришлось бы и жениться на Амине, как того требует их вера, но Аббас выбрал другой путь — бесчестный и лживый. Аббас пообещал Амине, что сделает её своей женой, но сначала он должен поговорить с Саидом. Этот лжец привёз Амину ко мне домой (тогда я ещё жил в квартире), под предлогом, чтобы укрыть девчонку от гнева отца. По его словам и обещаниям, эти неудобства были буквально на пару дней, пока он не уладит с Саидом все вопросы о произошедшем с его дочерью. Я как настоящий идиот, согласился, хоть и видел его бегающий и нервный взгляд, дёрганые движения и не хотел оставлять её у себя, но пошёл на поводу, ведь считал Аббаса своим другом и помощником, который имел доступ к некоторым моим счетам.
Аббас, не желая жениться на Амине и испугавшись гнева и мести Саида, сбежал из страны, прихватив с собой крупную сумму денег, оборвав все связи, по которым его можно было найти.
Амина оказалась такой же недальновидной дурой как и все женщины — влюбилась в бабника, лжеца и трусливого предателя. Не будь она дочерью Саида, мгновенно бы оказалась за порогом моей квартиры. Она боялась гнева отца и не хотела возвращаться домой и жила у меня почти неделю, пытаясь меня разжалобить, а потом и подговорить, чтобы я взял вину Аббаса на себя. Тогда я жутко взбесился, чуть не влепил дуре пощёчину. На следующий день, не слушая её причитаний, не обращая внимания на сопротивления, слёзы и крики, что отец её убьёт, когда узнает, что она опозорена, я отвёз глупую девчонку домой, не желая иметь с ней хоть каких-либо дел. Сама заварила кашу — сама пусть и расхлёбывает, а у меня и своих дел было полно. Главной задачей в тот момент стало желание найти предавшего и обокравшего меня Аббаса.
Амину уже искали, и её встретила рыдающая мать, восхваляющая Аллаха, что тот вернул её дочь.
Глупая и молодая, Амина вскоре свела счёты с жизнью. Неужели Саид оказался настолько тираном, что довёл до самоубийства собственного ребёнка из-за одной ошибки? Ну погуляла, ну обожглась… Даже не смотря на их суровые традиции, живём-то мы все в современном мире и можно было на некоторые вещи закрыть глаза и простить… Никогда не смогу его понять, да мне это и не нужно было.
Аббаса я в итоге нашёл — трус пытался начать новую жизнь в Англии, надеясь, что его никто и никогда не найдёт. Право мести я отдал Саиду, поручив отвезти ублюдка к нему, чтобы тот смог увидеть глаза и лицо того, по чьей вине умерла его дочь. Я не знаю, что он с ним сделал и как долго подвергал предателя и труса пыткам, но об Аббасе я больше никогда не слышал, как и о Саиде.
С тех самых пор у меня нет друзей, и тогда, в очередной раз я убедился в глупости, порочности и недалёкости женщин.
Прошло много лет и вот сегодня, я впервые вижу Саида настолько близко и говорю с ним. Неужели и правда, он оказался рядом? Что-то слабо в это верится. Что ему было нужно от меня?
Саид смотрел сначала на Тамару, каким-то оценивающе-довольным взглядом. Едва заметная улыбка тронула его сухие губы.
Его облик был бесстрастно-спокоен, но стоило ему посмотреть на меня, прямо мне в лицо — в его глазах тотчас вспыхнуло пламя ненависти: старой, болезненной и настолько сросшейся с его существом, что она стала его сутью.