Беременна от бабника
Шрифт:
Накрываю ладонями полыхающее лицо и заливаюсь громким смехом, хоть ответ уже и вертится на моём языке.
Но я уверена, что у Кирилла припасено ещё что-то. Самый главный козырь он оставил на сладенькое. Он, определённо, имеется. Я понимаю это сразу же, когда Кирилл начинает медленно разворачиваться ко мне спиной. Выставив свой крепкий зад, он двумя указательными пальцами обводит свои каменные ягодицы, на которых написано: "Ради всего святого! Выходи за меня!"
Он не пересатёт меня удивлять. Засмотревшись на любимого мужчину,
— Родной, а не кажется ли тебе, что с твоей стороны кощунственно упоминать святых на такой провокационной части тела? — подавляя блаженную улыбку, спрашиваю я.
Дыхание нарушается сразу же, когда Кирилл с видом хищника надвигается на меня.
Должно быть, у него в запасе имеется ещё один козырь, который он непременно опробует в действии.
Так и есть. Козырь, который не оставит мне никаких шансов.
Кирилл седлает меня. Он надёжно стискивает ладонями мои запястья, разводит руки в разные стороны. Дерзко, доставляя сладкую боль.
Лицом склоняется ко мне. Дразнит. Провоцирует, воспламеняет меня с каждой секундой всё больше. Кровь закипает, мозги превращаются в бурлящую лаву, когда он вжимается в мои губы. Прытко, не давая шанса вздохнуть.
Сладость теперь течёт по моим венам.
— Кощунственно отказывать мне. Правда, ну сколько можно уже, прелесть моя? — мурлычет он, щекочет шею кончиком носа, прокладывая дорожку поцелуев. — У нас детей скоро уже целая хоккейная команда наберётся, а ты всё никак решиться не можешь. По-твоему, ты до сих пор недостойна такого совершенства, как я, или я всё ещё не доказал свои серьёзные намерения?
— Вот наберётся хоккейная команда, так сразу выскочу за тебя, — тянусь к его губам, а руки норовят к боксерам.
Поддеваю пальцем резинку и просовываю ладонь, сжав ею твёрдый член. Глаза Кирилла вмиг наливаются засасывающей темнотой, но вместо того, чтобы дать мне возможность сделать ему приятно, он наглым образом отстраняется от меня.
— Так, руки прочь от будущей команды Ярцевых! — удерживая себя на кулаках, он склоняется над моим животом, прислоняет ухо к нему. — Ты слышал? Давай шустрее вылупляйся. У нас тут уже очередь образовалась, — он сводит брови к переносице, состроив сосредоточенную гримасу. — Что говоришь? Не хочешь? Это ещё почему? — Кирилл выпрямляется и разводит руками. — Наш сын ещё упрямее тебя. Он не согласен. Говорит, ещё не время.
— Я согласна, Кирилл, — прикоснувшись к его щеке, тихонечко произношу. — Согласна хоть сейчас выйти за тебя.
Не сдерживая своих эмоций, он выкрикивает ликующее "Ес", подпрыгивает с постели и проделывает кульбиты, совершив в воздухе несколько сальто подряд.
— Отбой, малой! Сиди там и не высовывайся, понял? — пальцем грозит животу на радостях и тут же хватает меня за руку. — Поехали тогда быстрее!
— Куда?
— Как куда? В часовню, я всё уже заказал. Только поторапливайся, наше время назначено на семь вечера.
— Так ты знал, что я соглашусь? — таращу на него глаза.
— Не знал. Я проделывал это заранее всякий раз, когда приходил к тебе с предложением, — на эмоциях он так
Поражаюсь его скрытности и умению произвести впечатление.
Я ведь отказывала ему не потому, что видела какие-то проблемы, а потому что мне порой кажется, что я и впрямь его недостойна.
Не знаю, за какие заслуги мне достался такой замечательный человек. Он идеальный муж и идеальный отец. Идеальней не сыскать.
Часами бы смотрела за тем, как он играется с нашей дочерью. На повторе бы слушала, как он ласково называет её Конфеткой.
К слову, неспроста взялось это прозвище. Всё потому, что её глупая мамочка три года тому назад всерьёз решила, что поправилась на шоколадных конфетах. Так и привязалось... Конфетка.
Нашего сына, судя по всему, он назовёт "Куриная ножка" или "Пельмешка".
Кирилл берёт на руки полусонную Ангелину.
Наш ангел. Он так мечтал о ней... И она так похожа на Кирилла...
Белокурые локоны её торчат в разные стороны, она куксится, трёт свои удивительно большие глазки, но стоит увидеть перед собой любимого папочку, как сахарные губки расплываются в самой искренней улыбке на свете.
— Конфетка, папка сегодня женится на твоей вредной мамочке, ты можешь себе это представить? — зацеловывает он её розовые щёчки, съесть готов. — Ты когда-нибудь думала вообще, что этот день настанет? Нет? Вот и я не надеялся уже.
Опершись на стену, я молча наблюдаю за ними. В такие моменты время для меня останавливается, мир перестаёт существовать.
Они и есть мой мир. Идеальное сочетание прекрасного. Прекрасное сочетание идеала.
— Па-па, па-па, па-па, — распапкалась малышка, радостно обнимая своего любимчика. В волосы ему вцепилась, не даёт надеть платьишко. — Па-па, па-па, неть-неть- неть!
— Что? Не хочешь быть принцессой сегодня? — Кирилл убирает в сторону нарядное, пышное платье и достаёт из шкафа кожаную курточку с рваными джинсами. Демонстрирует ей, как будто она что-то понимает. — А как насчёт байкерши? Хочешь быть сегодня отвязной девчонкой? Хо-о-о-чешь, я же вижу, — он повязывает ей бандану на голову, достаёт детские солнечные очки, сдвинув их ей на макушку. Ну, всё. Теперь как взрослая совсем. — Тогда я тоже наряжусь байкером, — он переводит влюблённый взгляд на меня, а я так и замерла в проходе, умиляясь ими двумя. — Ну, а ты? Хочешь быть байкершей сегодня или, быть может, принцессой?
Моргнув, я выхожу из приятной задумчивости.
— Принцессой, конечно же, — радостно хлопаю в ладоши, поочерёдно поцеловав их в сладкие носики.
Эпилог 3. Кирилл
Если бы не Конфетка, точно поехали бы на байке! С ветерком прокатились бы по вечернему Вегасу!
Когда такое было вообще?
Но с ней мне гораздо спокойней. Вроде как всё самое дорогое моему сердцу со мной, на законном месте. Без её задорной улыбки, придающей мне сил, я не могу прожить и дня.