Беременна от брата жениха
Шрифт:
– Почему ты меня гонишь? Все-таки могу я побыть немного со своей женой? Я соскучился, тебя уже месяц нет дома. Я понимаю, что это все в целях здоровья твоего и малыша, но я действительно скучаю…
Остудив свой пыл, я вложила ладонь в предложенную им руку. Муж тут же сжал капкан, немного сдавливая мою ладонь.
– Наши отношения охладели после твоей беременности, - недовольно заметил он.
– Ты знаешь, как отреагировали мои родители на внеплановую беременность. Я до сих пор подавлена их разочарованием во мне.
– Что же такого в том, чтобы забеременеть
– Я не хочу об этом… - прошептала я, останавливая очередную эмоциональную речь Андрея.
Мои родители отнеслись к этому… я даже не знаю, как выразиться помягче. Отец слег на несколько недель, а мать крутилась вокруг него и меня видеть совсем не хотела. Первое время. Я прекрасно понимала, что все остынут со временем – и отец, и мать, и мы с Андреем, но этот период выдался трудным. Период адаптации к мысли, что они внепланово станут бабушкой и дедушкой.
Потом сели и поговорили по душам. Мои родители Андрея любить не стали, но смирились. И я была рада, что отцу полегчало, и он был рад, что больше не заставлял беременную дочь нервничать.
– Вика? Слышишь меня?
– М? – я оторвалась от мыслей, возвращаясь к настоящему.
– Как назовем ее? Нашу малышку…
– Я… не думала об этом, - сглатываю я, отворачиваясь.
– А я думал об этом еще тогда, когда ты сбежала.
Мои ресницы дрогнули, и я ненадолго прикрыла глаза. Белоснежные крошки снега вихрем полетели на нас, я поплотнее запахнула верхнюю одежду.
Прошел Новый год, наступил январь. У нас будет январская дочка. У нас с Тимуром, который так и не узнал правду.
Спустя время после исчезновения Тимура я сбежала, хотя едва ли это можно назвать побегом. Я собрала сумку, в которой были документы, огромная сумма накопленных денег, которую я берегла и хранила, и вещи на первое время. Сразу поехала к родителям, которых было необходимо предупредить о моих планах. Заверить, что со мной все хорошо, ведь Андрей бы первым делом позвонил и приехал именно к ним.
Я и поехала, я и рассказала им… часть правды. Что хочу уйти от Андрея, не хочу за него замуж – лепетала всякий бред, настоящий бред! Не скажешь ведь родителям, что ребенок, мало того, не в браке зачат, так еще и от другого. У них сразу у обоих инфаркт бы случился.
Я осторожно объяснила им, что не люблю Андрея… Лгать почти и не пришлось. Чувства делись куда-то, переметнулись, скрылись… Я не уследила куда, но больше я их не замечала. Как будто и не любила, и не было этих чувств.
Ну, папу в тот же вечер и увезли в больницу. Я звоню Лерке, которая знала обо всем в моем жизни, она обещает приехать и подменить меня, а мне самой говорит уезжать, как мы и планировали. Я разрываюсь между плачущей мамой, объясняю, что мне придется исчезнуть, пока меня не хватился Андрей, но бросить отца в тяжелом состоянии я так и не смогла. Оставила сумку в родительском доме, а сама поехала в больницу – где меня и нашла вся компания. Андрей уже сидел рядом с плачущей мамой и Лера тоже была там, приехавшая
Врать не пришлось, Андрей и сам видел состояние папы, поэтому додумал все за меня – что я сама рванула сюда, как только узнала о папином приступе. Лера тогда покачала головой, мол, все. Я и сама поняла, что дел натворила кучу – отца в больницу уложила, Андрею наврала с три короба, Тимура заставила уехать, а мама меня едва видеть не хотела.
Впрочем, о Тимуре все и забылось скоро. Он прошел в моей жизни мимолетно, оставив после себя лишь жестокий и нестираемый след.
Папа отошел через месяц, а мы с Андреем вернулись в дом. Следующий приступ отец мог не пережить, а Андрей, словно почуял неладное, запретил мне выезжать куда-либо без водителя и охраны.
В декабре папа полностью поправился и вышел на работу на завод, несмотря на наши с мамой заверения, что в этом нет необходимости.
– Ты прости, дочка, но я буду работать и помогать тебе, пока полностью не поверю в надежность Андрея. А этого, увы, пока не происходит… – вздохнул тогда отец.
– Папа, у меня достаточно денег. Поверь, я не глупенькая у тебя и не наивная, у меня есть личные сбережения, свои собственные. Я даже вам имею возможность помогать, так почему бы тебе не оставить работу?
– Не знаю, Вика, не знаю… Нехорошее у меня предчувствие, - отец скользнул взглядом по моему уже тогда выпуклому животу и замолк. На этом наш разговор был закончен.
А когда была свадьба, на которой отец чувствовал себя не совсем важно, они с мамой спросили меня, где Тимур. Он ведь обещал, что будет в России до свадьбы. Хорошо, что Андрей не слышал этого разговора, ну а я как-то увернулась тогда. Снова всем наврала. Как бы не запутаться в собственной лжи?
– Я поеду, милая. Работа не ждет, - прервал мои размышления Андрей и встал со скамьи, - ты звони мне, если что… ладно? Сразу звони, я не доверяю твоему врачу.
Я молча кивнула. Андрей склонился, чтобы прикоснуться сухими губами к моей щеке, после чего направился к выходу с территории. Мне тоже нужно было вернуться в палату.
Чем бы обернулся мой побег? Андрей бы в первую очередь устроил погром в родительском доме, он уже и так обвинил их в том, что мне целый месяц пришлось лежать с отцом в больнице, ведь я не хотела отходить от него ни на шаг – прогнозы врачей были неутешительными.
Что делать дальше – я просто не знала. Я была в растерянности, окруженная излишней заботой и опекой Андрея. Он, словно чувствовал мое отдаление, стал больше контролировать меня, порой выходя за рамки положенного.
Это был пятый месяц беременности. Я обувалась с довольно большой сумкой на плече, когда домой внезапно приехал Андрей и первым делом спросил, куда я собралась.
Я тогда удивилась такому стечению обстоятельств. Словно где-то стояли камеры, которые зафиксировали мои сборы, и вот Андрей здесь. Я, конечно, выбросила глупые мысли из головы и ответила ему без задних мыслей.
– Я собиралась встретиться с Лерой. Не стала тревожить тебя, ведь ты, кажется, был сегодня на важных переговорах?