Беременна от двоих
Шрифт:
Девушка так сильно переживала, что даже собиралась на себя руки наложить. К счастью, до этого не дошло. Теперь у неё хороший парень, верный и честный, жизнь наладилась, а те мрачные моменты почти забыты. И вот к такой девушке я разве смог бы приставать? Да ни в жизнь! Она чистая, светлая и хорошая. Ну, а я… Может, потому и никого не могу найти, чтобы завязать с ним отношения, поскольку слишком высоко задрал планку предпочтений. Николай – вот единственный, кто к ней приблизился. Да что там! Он практически её достиг, и я очарован этим парнем, только… Гусь свинье не товарищ. Это я образно, конечно.
Собираю свои вещи, выключаю компьютер, навожу порядок
– Мишаня! – Слышу голос позади. Николай. Тут, кроме него, так меня никто не называет. Правда, у него есть ещё одно словцо, которым он меня в шутку кличет, но редко, – боится обидеть: Михуил.
Останавливаюсь, поворачиваюсь.
– Ну что, Михуил, полетели завтра?..
– В Москву, – перебиваю его.
– В Саратов же собирались? Туда, где «парней так много холостых», помнишь песню?
– Ты вроде не по этой части, – сдерживаю улыбку.
– А я уже девушек нам нашел, – говорит Николай.
– Да? – Стараюсь улыбнуться и придать голосу бодрое звучание, но получается так себе. На кой чёрт мне эти девушки? Я с тобой бы лучше… – А давай в Москву вдвоем?
– Вдвоем?
– Ты там был? – Николай кивает. – Ну вот, а я ни разу, представляешь? Вот и покажешь мне столицу.
– А как же девушки?
– В другой раз их обязательно с собой возьмем, а лучше найдем на месте, – заявил я и остановил свой поток красноречия. Не слишком ли прозрачно моё желание оказаться с Николаем вдвоем и так далеко от нашего города? Не напираю ли я не него, не вызову ли обратную ожидаемой реакцию? Он сегодня уже шутил про «голубизну», а ну как решит теперь, что мой порыв продиктован неким чувством? Блин, да лучше бы я молчал!
Напряженно смотрю на покрытый ковролином пол.
– А что? Отличная идея! Поедем в Москву разгонять тоску! – Весело говорит Николай, и я поднимаю голову. Смотрю ему в глаза. Он – пристально в мои, ожидает реакцию.
– Спасибо, – отвечаю.
– Мне-то за что? Тебе спасибо. Классно же придумал! Ну, езжай, а мне ещё надо пару хвостов подтянуть. Пока! – Мы пожимаем руки и расстаёмся. Я спускаюсь в лифте и улыбаюсь. Как же чудесно получается!
Нищему собраться – только подпоясаться, – гласит русская поговорка. Я, конечно, не совсем гол, как сокол, однако и мне особенно нечего в чемодан бросать. Да и нет у меня его. Только спортивная сумка, повидавшая много на своем коротком веку. Когда был экспедитором, то всегда брал её с собой для путешествий между городами. Удобно: кинуть пару смен нижнего белья, мыльно-рыльные принадлежности, несколько чистых вещей, и можно отправляться в путь.
То же сделал я и теперь, когда мы с Николаем решили, когда полетим в Москву. Случилось это через два дня после того, как он предложил мне отправиться куда-нибудь развеяться. Сам купил два билета, а потом сообщил время вылета. Странный тип: я предлагал ему деньги вернуть за билет, так он отказался. Отшутился: мол, долг платежом красен. Только я-то быть должным не люблю, зачем же так-то?
Но подумал и махнул рукой: чего я стесняться буду? Бьют – беги, дают – бери, и нечего тут рассуждать. Если он завтра пожелает мне от щедрот своих машину подарить или золотые часы, отказываться не стану. В конце концов, он кто?
Мы встретились с Николаем в аэропорту в условленный день и час. Одеты оба были просто, по-походному: куртки, джинсы, ботинки, пуловеры. У каждого в руке по спортивной сумке, словно сговорились. Увидев друг друга, улыбнулись: словно два брата-близнеца. Так же, с шутками и подкалывая друг друга, выстояли очередь на регистрацию, затем ждали рейс, а после славно провели время в салоне самолета на высоте десяти километров, болтая о разном.
С каждой минутой полёта мне стало казаться, что Николай не так прост, как показалось в самом начале нашего знакомства. То есть для меня он не перестал быть всё таким же веселым, радушным, интересным собеседником и человеком с широким кругозором, что особенно для меня, кто видел жизнь лишь в её самых простых проявлениях, было чем-то особенным. Что я знал? Как можно соблазнить парня за полчаса, где найти классное место для секса, о чем можно, а о чем лучше не общаться с геем или в постели. В общем, я знал этот мир лишь в довольно узком направлении, да и не слишком кому-то доверял, учитывая моё армейское прошлое, приучившее быть всегда начеку.
Николай же был другим. Много рассказывал о книгах, фильмах, – вторые он любил больше всего, о своих путешествиях по миру. Оказалось, что его мамаша любила взять сына с собой и отправиться на какой-нибудь дорогущий иностранный курорт, там завести интрижку с каким-нибудь местным ловеласом и страстно отдаваться ему в гостиничном номере, поручив дитя заботам обслуживающего персонала. И пока Анжела Леопольдовна бесстыдно оглашала отель своими страстными стонами, её сын обычно или играл на детской площадке, или плавал под надзором тренера, – в общем, пребывал в ожидании, пока родительница насладится своим кратковременным половым партнёром.
Отца у Николая не было. То есть биологический, конечно, где-то существовал, но он его никогда не видел. Анжела Леопольдовна, довольно в молодом возрасте занявшая сначала один пост, а потом другой и очень быстро сделавшая карьеру, воспринимала мужчин исключительно как инструмент достижения оргазма. Правда, домой никогда никого не приводила. Если у неё случались интрижки, то местом жарких действий были исключительно гостиничные номера. Там она могла «зависнуть» на выходные, а домой вернуться только в понедельник вечером после рабочего дня.
Потому большую часть детства, юности и отрочества, а это с момента рождения и до окончания университета, Николай провел по большей части предоставленный сам себе. «Ты знаешь, – сказал он мне доверительно во время полёта, – это просто чудо, что я не спился, не стал наркоманом или извращенцем. Потому что с юных лет у меня были три составляющие, способные сбить с панталыку кого угодно: это деньги, куча свободного времени и полное отсутствие контроля со стороны матери». Но вместо того, чтобы гулять и развлекаться, Николай смотрел кино и читал книжки. Так сам закончил школу, сам поступил в университет, и лишь когда его окончил, Анжела Леопольдовна оценила произошедшее. «Она подошла ко мне и сказала: «Ты большой молодец, сынок, что сам себя сделал».