Беременна от сына президента
Шрифт:
— Воспитывать его будешь ты. Так что только от тебя зависит, каким он станет, —отпускаю и достаю свой планшет. – Сейчас едем на обследование, потом на твою новую квартиру. И, Арина, не трать мое время. Попробуешь сбежать, найду, ребенка увидеть не дам. По рукам?
— Словно у меня есть выбор.
— Материнский инстинкт – есть не у всех. Так что нет ничего плохого, в том, чтобы отказаться от ребенка и жить своей жизнью. Многие делают из этого бизнес, — поворачиваю лицо, внимательно наблюдая
— Вот и нашел бы себе суррогатную, чего ко мне привязался?
— Потому что ты уже беременна. Беременна от сына президента. Наша с тобой задача сохранить все в тайне, чтобы никто ничего не узнал до моей свадьбы... – чертова свадьба, будь она неладна. И беременность. Все так не вовремя. И у отца такой яркий конкурент, не в меру активный.
— У меня бабушка в больнице, — говорит она после паузы, а потом берет свой телефон. – Мне Алла обещала помочь.
Алла…
Забираю у Арины телефон и выкидываю в окно.
— Ты что наделал!? — ревет она. – Ты что натворил!
— Я сам всем обеспечу твою бабашку.
— Мои братья…
— И с ними разберусь… Прекрати истерить.
Она дуется, руки на груди складывает, а я уже предвкушаю, как буду их мять. Даже пальцы покалывает.
— Они тебе рассказали?
— Да, начали шантажировать. Я был у тебя дома, узнал про бабушку, приехал сюда.
— И что, запрешь меня?
— Нет конечно, выходить сможешь до магазина или парка. Но под наблюдением.
— Как великодушно. Смотри, чтобы нимб на мозг не жал.
Прыскаю от смеха. И где пряталася этот дерзкий сурок.
— Мне вот яйца жмут в твоем присутствии. Не хочешь помочь.
— Давай, утопи себя еще больше и изнасилуй беременную. Сыну президента же можно все.
— Не буду я тебя насиловать, сама захочешь…Признайся, скучала.
— Ни секунды.
— А я скучал.
— Ага, страдал, пока целовал другую.
— Бывает и так в жизни, Арин. Мы же не в сказке обитаем.
— Ну да, в сказке хотя бы знают, что такое любовь.
— Это в какой?
— В золушке! Там принц так любил золушку, что, не смотря на ее происхождение, женился.
— Ну какая любовь, Арин. Он не знал ее имени, ее лица, ни того, чем она увлекается. Принц искал золушку, потому что она ранила его воспаленное ЭГО, потому что сбежала, а ему раньше никто не отказывал.
— Так можно вывернуть любую хорошую историю.
— Или начать смотреть на мир здраво. Кстати, — передаю ей коробку с ее деньгами. – Твои братья извинились.
— Они хоть живы еще?
— Конечно. Я же не изверг. Живы и здоровы, будут трудится на благо родины. У нас на Кавказе как раз не хватает пограничников.
Арина даже чуть расслабляется, поглаживая коробку, в которой деньги. Большая на самом деле,
— Там еще третий приходил, Джамал… Они ему были должны.
— С ним я завтра разберусь, — сбрасываю вызов Марины. Она ждет меня в ресторане со своими родителями, но кажется сегодня этот скучный ужин я пропущу. – Там рядом с квартирой клиника, перевезем твою бабушку туда.
— Ладно. И помидорки.
— Помидорки?
— Там на окне ее помидорки, нужно их забрать. И остальные вещи.
— Все привезут, — машина тормозит, и мы идем с Ариной в клинику, чтобы убедится, что ее беременность протекает нормально.
— А тест ДНК, — спрашивает она, когда мы заканчиваем и уже пешком идем к квартире. – Не будешь делать?
— Я и так знаю, что ты ни с кем не спала кроме меня.
— Потому что тебе сказали. Тебе было удобнее думать, что я шлюха.
Глава 29.
Идем мы совсем недолго. После его всплеска эмоций говорить больше не хочется, да и Карим отвечать на вопрос не торопится. Перед нами вырастает жилой комплекс, окруженный парком. Живой уголок в центре мегаполиса. Тут нет высоких домов, тут реально ощущение другой реальности. Большие закрытые дворы, несколько уютных кафешек.
— Я помогал в проектировке, когда мне еще было лет восемнадцать. Определялся тогда, чем именно хочу заниматься…
— Как в Голландии.
— Да, — удивленно смотрит. – Там есть похожие комплексы.
— Похожие? Да там везде так. И никто никогда не закрывает двери. И чисто так, что можно ходить босиком. А этот их хлеб? Они же его даже замораживают.
— И откуда ты можешь это знать?
— Наверное, где – то читала или смотрела, — иду вперед, провожу рукой по мягким кустам, которые припорошены снегом. Стряхиваю его с ладоней, тут же грея у губ. Карим внимательно смотрит. – Ну что? Мы так и будем в гляделки играть или ты покажешь мою сырую темницу.
Он улыбается, и я тут же отворачиваюсь. Потому что от его улыбки щемит сердце, становится дышать сложнее. Хочется в объятия бросится, а потом бить по груди и кричать, почему он такой жестокий. Почему не любит. Почему я вдруг из сладкой девочки превратилась в чертов инкубатор для взращивания тайного ребенка.
Мы еще не дошли до подъезда, который украшен аркой в европейском стиле.
— Слушай, Карим, — поворачиваюсь к нему лицом. – У меня есть деньги, я могу забрать бабушку и просто исчезнуть. Ты никогда меня больше не увидишь… Ни меня, ни ребенка, которого не планировал. Это ведь логичнее, чем селить меня в этой дорогущей квартире… Мне не нужен золотой билет, мне нужна гармония, которой с тобой не будет.