Беременна по обмену. Дилогия
Шрифт:
– А что так? Уверена, решение можно принять уже после второго.
– Второй уже прошел, – хмыкнул эрлорд, смотря мне в глаза, – заочно. Вылетели почти все избранницы, кроме леди Дарии и леди Иоланты. Не прошли… проверку на человечность.
– Вот как? – выгнула бровь. – Тогда стоит поздравить леди Иоланту с заочной победой, раз у вас так быстро проходят испытания.
Не знаю, что меня раздражало. По идее я должна быть благодарна за заступничество Анвэйма: хотя бы ни одна из тех злобных девушек не станет мачехой моему ребенку, однако вопреки любой рациональности я чувствовала
– Иногда мне кажется, что я лишний, – шепнул Аир в пустоту и моргнул, отставив чашку на стол. Эрлорд перевел на него пылающий взгляд, в котором не было ни капли льда. – После третьего испытания, до того, как ты объявишь победительницу на Звездном балу, я объявлю Аламинту своей невестой. Надеюсь, ты ничего не имеешь против?
Он имел. Много всего против, но не аргументировано. Это читалось в его глазах, однако эрлорд ничего не возразил, отпил из чашки и поставил её на стол.
– Разумеется, нет. У верен, ты сможешь сделать Свету счастливой, – он задумчиво посмотрел в окно, сложив руки на груди, и продолжил: – Теперь поговорим о насущном. Новость о двуликости ребенка не удастся утаить надолго во дворце, где даже у стен есть уши. Это всколыхнет не только Ардахейм, но и Фарахейм.
– Согласен, – кивнул Аир. – Поэтому предлагаю где-нибудь временно спрятать Свету, пока ребенок не родится.
– Думаешь, рождение ребенка остановит волну недовольств? – задумчиво спросил Анвэйм.
– Нет, – отрицательно ответил делорд, – но оно даст нам время подготовиться. Нам пока ничего не удалось найти о пророчестве, но быть может за грядущие недели удастся что-нибудь изменить.
– Согласен, – подтвердил Анвэйм. – Но это место должно быть рядом с Жемчужным дворцом, чтобы я всегда мог почувствовать, где и что с ребенком, соответственно, и со
Светой. Я знаю одно место в горах, сегодня же прикажу Санхелю обследовать его и подготовить, а завтра переправим туда Свету.
– Я буду всегда рядом с ней, если ты не возражаешь, – произнес Аир. – Дарриа временно примет на себя мои обязанности, пока ребенок не родится и мы не решим, что делать дальше.
Я неожиданно вспомнила того, с кем вел переписку лорд де Шалис. Если бы удалось его найти и расспросить, то, возможно, получится успокоить народ и уверить его, что мой ребенок ничем не опасен.
– Удалось ли разобрать почерк в переписке лорда де Шалиса и таинственного незнакомца? – спросила я, посмотрев поочередно на обоих мужчин.
– Нет. Его не узнали ни на Светлой стороне, ни на Темной, – ответил Анвэйм, переглянувшись с делордом. – Либо он умеет писать как правой, так и левой рукой, расписываясь в официальных документах и личной переписке разными руками, либо это не приближенный к государственному аппарату человек, никак ранее не привлекаемый к правосудию, не обращавшийся ни в какие государственные органы.
Я досадливо вздохнула.
– Света, не выходи сегодня из покоев. Ужин доставят в комнаты, а завтра с утра я переправлю тебя порталом в поместье в горах.
– Спасибо, – тихо ответила я.
Анвэйм поднялся и вышел из комнаты, оставив тоску в моей душе.
Глава 11
Анвэйм
Света влетела в мой кабинет с пылающим взглядом, сжимая в руке свежую газету, с содержанием которой я уже успел ознакомиться. Я в который раз отметил, что замер, когда она вошла: не внешне, а внутренне. Внутри меня словно все стало трепетать, хотелось встать, сжать девушку в объятьях и никогда не отпускать.
Но против нас было слишком многое, начиная от законов обоих миров и заканчивая её истинностью с Аиром. Я не могу разрушить их союз, ведь в этом случае лишу род Хассаира права на существование, обреку этого кошака на вечное одиночество. Как бы мне не хотелось послать все законы в бездну и забрать Свету себе, я не мог.
Однако и наслаждаться красотой этой девушки никто не мог мне запретить: её глаза горели настоящим огнем, в них плескались истинные эмоции, которые я не мог прочитать, однако, казалось, уже выучил наизусть; волосы она перекрасила в три цвета, словно бросая вызов обществу, давая понять, что она – разная, она имеет отношение к обоим мирам и даже к тому, о котором другие не догадываются. Мне нравилось в ней буквально все, начиная от недостатков и заканчивая достоинствами. Из-за этого находиться рядом с Иолантой становилось невероятно скучно, я словно морская рыба задыхался в пресном водоеме.
Иоланта никогда не лгала мне, вот и вчерашний случай пересказала в малейших деталях. Она не скрывала, что не хочет, чтобы Аламинта присутствовала в нашей с ней жизни, но в этом я мог её понять: какая законная супруга станет терпеть бывшую своего мужа рядом? В отличие от других невест Иоланта никогда не скрывала свои эмоции, но она была разумна и благородна, поэтому никогда бы не посмела унизить или даже показать свое пренебрежение Свете. Как ни крути, но из неё идеальная правительница.
…Правительница, но не возлюбленная.
– Анвэйм, что это значит? – спросила Света, присев в кресло напротив меня и положив газету на стол. – Ты видел это? Как они узнали?
В утренней газете столичного вестника была опубликована любопытная статья: “Двуликий ребенок – пророчества не лгут?”.
Я открыл газету и пробежался взглядом по статье, освежая память.
“Сенсационные новости из Жемчужного дворца! Ребенок, которого носит под сердцем Великая леди Фарахейма Аламинта де Шалис, от его светлости правители Ардахейма обладал, как все мы знаем, светлой магией… до недавнего времени.
Вы не ослышались! Ребенок принял темную магию, магию сильнейшего темного, магию самого делорда, которую впитал в себя словно родную. Теперь он обладает двумя видами магии: и темной, и светлой. Как же так, спросите вы? Этот же вопрос наша редакция желает задать его светлости, а также совету магов и ордену наваитов!
Пророчество сбывается, леди и лорды, эстресс и эстры!
Пророчество, в котором говорится, что ребенок, дитя двух магий, объединит два мира!
Неужели магическая стена падет, а Ардахейм и Фарахейм объединится? Неужели проблема с магическим дисбалансом будет решена?