Беременная по собственному желанию
Шрифт:
Скрывшись в комнате, они просидели там до самого вечера приводя себя в порядок и выбирая наряды, украшения и туфли. Лита с тоской посмотрела на узкие открытые босоножки из прозрачного материала, расшитого стразами, отчего они казались словно выточенными из хрусталя. Красиво, и так подходят к выбранному платью, но увы, ноги начинают немного отекать, поэтому придется обуться в балетки, чтобы было удобно.
В дверь протиснулась горничная с подносом в руках.
— Я принесла вам травяной чай, — прощебетала она счастливо улыбаясь. Новая хозяйка нравилась всем слугам, она была добрая, не ругалась и не пугала их увольнениями за любую
Лита поморщилась. Ромашка у нее уже в почках сидела, а валериана итого глубже.
— Хорошо, поставь на столик, я потом выпью… и отнеси мальчикам теплого молока и бисквиты, они так ничего и не ели сегодня, бедняжки. — распорядилась она, и девица веселой птичкой выпорхнула прочь, счастливо улыбаясь хозяйке.
— Смотри-ка, как ты разбаловала их, — хихикнула Аннета, выбирая для себя украшение с сапфирами из шкатулки Литы. — Раньше и пикнуть не могли лишний раз.
— Но теперь у нас мирно, тихо и все счастливы! — кивнула Лита, беря в руки нитку с бриллиантовыми капельками и крупными жемчужинами. — Вот это подойдет к платью.
— Идеально! Но я думала ты припасла это на свадьбу, — маслянисто сверкнула глазами подруга, выуживая висячие серьги-канделябры. — Ооооо, какие! Можно?
— Конечно, бери что пожелаешь, — кивнула Лита, вытаскивая из шкафа утягивающие панталоны. — Стоит? Как ты думаешь?
— Нет, нет и еще раз нет! Ты беременна! И должна подчеркнуть это состояние, а не утягиваться до состояния доски… да и малышке навредит, пусть она и с горошину.
— Тогда я не влезу в это платье, у меня немного вес прибавился…
— Меньше нужно налегать на выпечку и макароны с сыром, — хихикнула Аннета. — Ты только сегодня умяла две тарелки.
Улыбнувшись, Лита вытащила из шкафа белоснежное, украшенное чудесной вышивкой и кружевом платье свободное от груди, широкими рукавами собранными лентами в локтях и у запястий. С балетками или туфлях на низком каблуке будет самое то.
Переодевшись и уложив волосы в свободную косу, Лита села в кресло на просторном балконе поджидать, когда за ней придут. Аннета сидела рядом, листая каталог свадебных платьев, то и дело подсовывая ей, когда что-то очень нравилось. В итоге собралось целых десять платьев, которые «ТЕ САМЫЕ!». В комнату вошли нарядные близнецы, видимо мальчиков так же должны были отвести на совет взрослых. Какие глупости! В сердцах подумала Лита, хотя бы детей не трогали!
— Эй, а вы что туту делаете? — спросила она, приобняв их за плечики.
— Мы с тобой! — хором произнесли маленькие мужчины, и крепко уцепились за подол платья, хотя самим было боязно… ведь не каждый же день они вызываются идти на собрание совета. Это было волнительно, страшно, но жутко интересно.
— А папа знает об этом? — с нежностью улыбнулась Лита.
— Нет, — ответил Энди. — Мы сами так решили, мы не бросим тебя одну.
— Милые вы мои, — Лита с трудом сдерживая слезы, подступившие из-за нахлынувших чувств, по очереди поцеловала близнецов в мягкие, по-детски пухлые щечки. — Как же я вас люблю, мои прекрасные, мои дорогие сыночки.
И вот свершилось, буквально через час за ней в комнату пришел дворецкий. Весь его вид говорил о том, что он не доволен происходящим, но, кто его спрашивает, простого слугу по найму, прослужившего в этой семье не один десяток лет?
— Прошу вас, — склонил он голову, и широким жестом приглашая Литу покинуть
Первой вышла Лита, следом за ней мальчишки крепко державшиеся за подол платья, а последней замыкала шествие Аннета, в роскошном синем платье обтягивающей ее как перчатка вверху, а в низу расходилось пышным «хвостом русалки», на высоком каблуке, с распущенными огненно-рыжими локонами и страхом в больших, зеленых как весенняя трава глазах.
— Ох, Лит, только бы не грохнутся нам с тобой в обморок! — прошептала она, нервно тиская браслет с крупными сапфирами и бриллиантами. — Ох, дышать трудно, нужно было джинсы с майкой… а не эти тиски атласные.
Лита сильно волновалась, поэтому не смогла ответить, к тому же двери распахнулись, и они вошли в просторный зал, посередине которого стоял стол, за которым сидело шесть человек, вернее оборотней. Кроме Вольфмана, было пятеро незнакомых ей членов стаи. Альфиды среди них не было, хоть это утешало, да и малышам душу никто бередить не будет. Вольфман сидел рядом с высоким, довольно крепким, очень красивым мужчиной с черными волосами у висков тронутыми сединой. Его пронзительно черные глаза буквально впились в Литу изучая ее, а тонкие ноздри слегка затрепетали. Он что это? Принюхивается? Она была готова рассмеяться, но понимала, что это нервное. Доу стоял, привалившись к стене скрестив на груди руки, в этот важный момент он не играл в телефоне в игры, так как понимал, что в любой момент может вспыхнуть ссора и ему нужно будет спешить на помощь брату.
— Это она? — произнесла красивая женщина среднего возраста в черном деловом костюме и очках в золотой оправе. Ее лицо с утонченными чертами смутно напомнило кого-то.
— Да, — коротко ответил Вольфман и добавил с улыбкой. — Это моя Лита.
Медленно, по театральному медленно поднявшись с кресла, женщина подошла к Лите и прикоснувшись аристократической рукой к ее щеке, проворковала.
— Добро пожаловать домой, доченька, — сказав так, дама прошла по правую сторону и села в кресло. — Я рада, что у меня будет такая красивая невестка. Одобряю твой выбор.
— Не буду церемониться, — поднялся с кресла высокий мужчина, так старательно водивший носом принюхиваясь. — Я за выбор дорогого племянника, добро пожаловать, Лита.
Доу выдохнув с облегчением, стало быть этот мужчина был его отец.
— А я — против! — поднялась тощая, и длинная как свечка дама в черном платье из мерцающей ткани, в общих чертах она напоминала Альфиду, видимо ее родственница.
Обойдя стол, она села напротив матери Альфреда.
— Я тоже против! — плотный мужчина сел рядом с дамой-свечкой. — Союз с родней этой девицы не даст нам ни каких выгодных сделок. И вообще, она человечка!
Альфред бросил взгляд на скромно сидевшего мужчину средних лет с серыми глазами и белыми как снег волосами, собранными в густой, длинный хвост. Тот видимо был важной персоной, раз его мнение стоило высказать последним. Долго взирая на стоявшую перед ними Литу, он вдруг усмехнулся и собрался было озвучить свое решение, как вдруг близнецы, выбившись из-за пышной юбки Аннеты, вышли вперед и уцепившись за Литу завопили не своими голосами.
— Мы не хотим, чтобы мама Лита уходила! Мы хотим, чтобы она осталась! — размазывая слезы по щекам и подолу платья, они, запрокинув головы плакали, глядя на мачеху, а та, воркуя и шепча успокаивала их, обнимая и целуя. — Мы уйдем с ней! Уйдем! Да! Все!