Беременность на миллион
Шрифт:
Я не успеваю вставить и слово, как дверь в палату открывается и на пороге показывается Руслан. Рубашка расстегнула на две верхние пуговицы, рукава закатаны до локтя, на щеках легкая небритость, а глаза выглядят уставшими несмотря на улыбку, которая трогает его серьезное лицо.
Мне хочется коснутся подушечками пальцев его трехдневной щетины и провести чуть ниже вдоль линии губ. Хочется ощутить его близость, запах и прикосновения. За то время, что я провела в больнице я осознала, как сильно мне его не хватает одинокими ночами.
– День
– Постой, ты же только что пришла! – возмущаюсь я, потому что общество Вороновой меня ничуть не напрягает, даже наоборот – поднимает общий боевой дух.
– Нет-нет, бегу, пока Зимин не обнаружил обертки от бургеров и фри, - смеется Диана и подхватывает сумочку, висящую на стуле. – Была рада повидаться, Саш. Еще увидимся!
Она выходит из палаты так же резко, как и появилась. Смешная, легкая, добрая. Я рада, что встреча с Русланом подарила мне новую подругу в лице Дианы.
Зимин недовольно окидывает взглядом поднос с недоеденной картошкой и серьезно хмурит брови.
– Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, Саша, - наклоняется над моей кроватью и нежно целует в губы.
А я делаю то, о чем мечтала с момента его прихода ко мне - поднимаю руку в воздух, касаюсь пальцами колючей жесткой щетины и судорожно вдыхаю запах его парфюма. Близость и уверенность Руслана в нашем совместном будущем, где мы будем как минимум втроем наполняет и питает меня жизненной энергией. Откуда-то берутся силы и желание быть для него, вместе с ним.
– А ты не оставляй, - улыбаюсь в ответ и закрываю глаза от удовольствия.
Глава 42
В ресторане наплыв посетителей вот уже который день – все же пожар не оставил в покое равнодушных и любопытных людей, которые пришли посмотреть на то, что же за диво дивное открылось в Москве и почему предыдущее место локации сгорело дотла. Все же чёрный пиар – тоже пиар.
Довольно осматриваю переполненый зал, старательных официанток и возвращаюсь к себе в кабинет. Отец опять звонил и сокрушался по поводу Айгуль, потому что своенравная помощница никак не дает ему ощутить себя полноправным хозяином дома пока я разрываюсь между работой, Сашкой и тем коротким промежутком времени, когда я приезжаю домой, чтобы упасть на кровать и тупо поспать пару-тройку часов подряд.
– Сын, ты когда приедешь? Я хочу обсудить невыполнение обязанностей твоей помощницей по дому.
– Пап, решайте вопросы сами, - рявкаю в трубку, но все же закрываю крышку ноутбука и собираюсь домой.
Покидаю кабинет, устало сажусь в автомобиль и включив музыку фоном быстро еду в сторону дома. От греха подальше, чтобы не обнаружить ненароком парочку трупов в своей любимой квартире.
В столице как обычно пробки. Странно, но они совершенно не раздражают меня. Сейчас это тот короткий промежуток времени, когда я могу вдоволь подумать над тем, что стало с моей жизнью с появлением в ней Саши. Оставляю машину у подъезда, поднимаюсь в лифте на
– Влажной тряпочкой нужно пыль вытирать, а не щеткой! Учить тебя и учить, несносная казахская женщина!
– слышится что-то вроде шлепка.
Когда я нанимал девушку к себе на работу она всегда была покладистой и чистоплотной и устраивала меня абсолютно во всем.
Показываюсь в дверном проеме и замечаю раскрасневшуюся помощницу, которая нервно одергивает подол черного платья и злобно смотрит в сторону отца. На щеках лихорадочный румянец, чёрные как смоль волосы растрепаны и выбились из всегда безукоризненной причёски. Розовая помада цвета фуксии почему-то размазана по лицу. При чем не только по лицу Айгуль, а еще и папиному.
– Руслан Сергеевич, это невыносимо работать в таких условиях, - в уши врезается противный писклявый голос помощницы.
Тычет пальцем в сторону отца и чуть не плачет.
Опираюсь головой о дверной косяк, устало закрываю глаза и качаю головой потому что меня удивляет очевидность факта, который эти двое в упор отрицают.
– Уволь её немедленно сын! Она только что крошила морковь для супа на крупную тёрку! Уму непостижимо!
Папа спохватывается – застегивает ширинку и краснеет словно школьник.
Когда кажется, что голова вот-вот лопнет от обилия ненужной информации, слышится длинный непрекращающийся звонок во входную дверь. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и абсолютно не догадываясь кто пришел в столь поздний час открываю замок.
На пороге стоит моложавая женщина неопределённого возраста под руку с низким упитанным евреем судя по кипе у него на голове.
– Абрам, ты посмотри какой красивый мужчина у моей дочери!
Абрам молчаливо кивает и переводит взгляд на жену.
– Что здесь собственно происходит? – спрашиваю все еще не понимая в чем дело.
– Сынок, ты шо не узнал мать своей невесты? Меня зовут Клава, а это мой муж – Абрам Моисеевич и мы с семьей только что прилетели на вашу с Сашенькой свадьбу из Одессы.
– Мы с семьей? – переспрашиваю все еще имея надежду на то, что мне послышалось.
– Конечно, мы, - словно по мановению волшебной палочки из лифта выходит трое молодых людей и приветливо мне салютуют.
Саша.
Доктор Вагин делает заключительное УЗИ и что-то задумчиво пишет на листке. Невыносимо долго и кажется, что на самом деле прошла не минута, а значительно больше. Комкаю в руках салфетку, которой собралась вытирать измазанный гелем живот и нервно кусаю губы в ожидании результата.
«Пожалуйста-пожалуйста! Пусть только с малышкой будет все хорошо!», - шепчу про себя.
– Отслойка уменьшилась, - произносит доктор Вагин прерывая тягостное молчание. Смотрит на меня сквозь прозрачные очки и молчит.