Беременность по контракту
Шрифт:
– Во-первых, не Вашу, а твою, я же тебя просил… А во-вторых, моего деда звали Даниилом, как меня. Сонечка, это определенно судьба! – Сонин носик еще сильнее покраснел.
– Да, я же говорю, что вы просто созданы друг для друга. – Подтверждала мама мои слова.
– Подслушивать, между прочим, очень нехорошо.
– А я и не подслушиваю… Ты так громко шепчешься, весь в отца! – рассмеялась мама, отпивая глоток чая. – А вот и он. Давушка, тебя только за смертью посылать…
– Да сплюнь ты… Хотя… Бедная моя спина, такими темпами загонишь меня в могилу раньше
– Давушка… Можно подумать, что эта коробка настолько тяжелая!
– Хирургу нужно руки беречь, а не таскать тяжести. Вот Данька таскал бы, его руки всегда в тепле! – рассмеялся отец, а я боковым зрением следил за реакцией Сони. Боялся, что она решит, что мои родители постоянно подкалывают друг друга. На самом деле, они обычно спокойны. Это сегодня что-то ведут себя как-то слишком весело. Ну да, отец ведь на седьмом небе. Еще если вдруг узнает о том, что Сонька беременна, вообще, у него «крылья за спиной вырастут».
Соня казалась счастливой. Ее глаза блестели. На всякий случай развернулся в ее сторону, чтобы убедиться – блестели не от слез. Переливались счастьем, так что я облегченно выдохнул.
– Так-так… Не этот, не этот, а, вот этот! – достала мама один из многочисленных альбомов. –Ну, Сонечка, доставай лупу, будем рассматривать пипирку этого самца! – снова рассмеялась мама.
– Ну мама! Давай как-нибудь, в следующий раз!
– Все нормально, - Соня снова улыбнулась мне, а потом встала из-за стола и направилась к моей маме. Села напротив меня и увлеченно разглядывала мои детские фотографии.
– Это Данечка на восьмой день после рождения. Смотри, какой у него лобик хмурый. Постоянно так смотрел, поначалу даже его боялась. – Соня улыбнулась, закусила губу, а потом исподлобья глянула на меня, словно сравнивая.
– Сейчас смотрит точно так же…
– Полностью согласна. Я ему говорю, что хоть иногда нужно смеяться. Вечно такая физиономия, будто съел кислый лимон… А это… Здесь ему 3 месяца. Он через пару дней после этой фотографии очень серьезно заболел. Пришлось несколько недель пролежать с ним в стационаре. Слава Богу, все обошлось!
И вот так, рассматривание каждой новой фотографии сопровождалось многочисленными описаниями моей матери. Поначалу меня это даже немного напрягало, но потом я расслабился. Тем более, и Соня как-то расслабилась, перестала то и дело смотреть на часы и просто наслаждалась текущим моментом.
Я даже не заметил, когда они успели пересмотреть все альбомы. А было их немало, целых 7 штук.
Родители засобирались, а мне даже не хотелось их отпускать. Давно мы так дружно не сидели, чтобы всей семьей. Отец вечно торчал на работе. И я, хоть и работал в нашей семейной клинике, почти с ним не пересекался. Потому что хирургическое отделение находится в другом блоке, и отец редко радовал меня своей компанией.
– Сонечка, спасибо Вам за замечательный вечер! – отец галантно поцеловал Сонину ручку.
– Да, Сонечка, Вы очень хорошая девочка. Мне тоже было очень приятно с Вами общаться!
– Спасибо Вам за все! – Соня сама бросилась в объятия моей матери, словно обнимала ее
– Ну-ну, деточка, задушишь… Надо будет еще как-нибудь встретиться, сделать несколько фотографий. Нужно начинать новый альбом, чтобы заполнять страницы вашей истории!
– Не будем загадывать наперед! – Соня глубоко вздохнула и постаралась растянуть губы в подобии улыбки. В один миг ее игриво-веселое настроение переменилось на тревожное.
Я проводил родителей до двери, а Соне приказал оставаться в гостиной возле камина, чтобы не продрогла. Хочется оберегать ее от всего.
Когда вернулся, Соня уже была одета в свой тусклый пуховик.
– Спасибо Вам за сказку… Но мне пора возвращаться в свою суровую реальность. – С тоской произнесла Соня.
– Неужели, когда часы пробьют 12, ты превратишься в тыковку?
– Хуже… Если я не вернусь домой, мы все превратимся в пыль. Мой отец разотрет нас в пух и прах.
Опять этот отец. Я с ним еще даже не знаком, но уже ненавижу. Что за изверг такой, запугал бедную девочку!
– Соня, давай я возьму этот вопрос на себя. Поверь мне, все будет хорошо. – Подошел к ней близко-близко, желая ее обнять. Но Соня казалась такой… отстраненной.
– Вы просто не знаете моего отца. Он ужасный человек!
– Зато я знаю тебя… И ради тебя я готов на все. Даже сразиться с самым ужасным человеком на земле. – Все же обнял ее хрупкое тельце. Соня не сопротивлялась. Она просто прильнула к моей груди и дышала горячим воздухом, согревая мое и без того разгоряченное от этой близости сердце.
– Милая Соня… Тебе никуда не нужно идти. Я хочу, чтобы ты отдохнула, выспалась. А завтра мы вместе поедем к твоим родителям. Уверен, я найду способ договориться с твоим отцом. В конце концов, деньги решают все…
– Деньги! – Соня отпрянула и смотрела на меня сквозь слезы. – Да, деньги решают все. Как я устала быть товаром, который хотят выгодно продать. Я человек, понимаете, я не товар! – Соня жалобно завыла. Бедная девочка, моя бедная девочка.
– Соня, Сонечка, София! – ее лицо оказалось обрамленным рамкой моих рук. – Я готов ради тебя на все, поверь мне. Если бы мы жили в другом веке, я сражался бы за твою руку на дуэли. Но теперь я могу решить этот вопрос более гуманным и менее жертвенным способом. Что бы я не предложил твоему отцу, все так или иначе упрется в деньги… Но это не означает, что я хочу тебя купить. Ты человек, свободный человек… И ты сама имеешь право решать, быть со мной или нет.
– Но ты меня совсем не знаешь…
– Ошибаешься, Соня. Я тебя знаю, пусть плохо, но знаю. И для меня этого достаточно, чтобы понять одно – ты вторая половина меня. А отпустить тебя означает навсегда потерять шанс на счастье! – резко прильнул к ее губам. Соня прикрыла глаза и отдалась этому минутному порыву.
Она неумело то приоткрывала, то смыкала губы, а я не мог оторваться от этих алых бутонов, которые манили меня весь сегодняшний день. Наши сердца бились в унисон. Я чувствовал, как она наполняет мое тело живительной силой. Я пропадал с каждой долей секунды все больше.