Беременность по контракту
Шрифт:
– Суслик, ты в своем уме? Ну я твоему Дане все выскажу, гадина. Обещал же, что ты мне позвонишь вечером! – кричали на Сеню по той стороне трубки.
– Эмммм… Девушка, тут такое дело, - телефон Микки сразу же перерабатывал речь и производил ее в текст, отчего девушка могла отвечать практически сразу.
– Ты кто такой, чего ты мне тут эмкаешь? Подруга моя где.
– В том то и дело, что мы не знаем.
– Не поняла, а телефон ее у Вас откуда. Даня, если ты так прикалываешься, то я тебя найду… Помнишь, да? Я тебя из-под земли достану.
–
– Чего? Какие морги, Вы там в своем уме? Даня в сознании? У него спросить, что случилось, не пытались? Говорите адрес, я сейчас приеду. – Девушка практически вынудила Сеню назвать адрес государственной клиники. – Ах да, Сонька Стрельникова, если что. – Сообщила Микки на ходу, натягивая штаны и теплую кофту. Всю ночь из-за Сони не спала, вот как чувствовала, что что-то не так. А когда ее телефон опять оказался в зоне доступа, она незамедлительно ей позвонила.
– Стрельникова София. – Сообщил Сеня. –Странно, но я где-то уже слышал это имя. –Стрельникова, Стрельникова… Черт возьми! – Сенька даже нервно улыбнулся.
– Что? – спросили одновременно Виталик и Давид Даниилович.
– Это моя пациентка, София Стрельникова. Не поверите, она сейчас в гинекологии лежит. Конечно, это может быть не она. Только я не верю в подобные совпадения.
– Сеня, мать твою… Мы тут лясы точим, когда возлюбленная нашего лучшего друга совсем близко? Пошли давай...
– Мы с Вами, - отозвались родители Дани. – Вы ведь не знаете, как она выглядит.
За пару минут преодолели расстояние до гинекологического отделения клиники. Сеня проводил всех до нужной палаты.
Соня пришла в себя. Она не понимала, где находится. Непонятливо оглядывалась по сторонам, пытаясь вспомнить последние произошедшие с ней события. И вспомнила, черт возьми, лучше бы не вспоминала.
Опять стало трудно дышать, а глаза заполнились противной влагой. Капельницы, непонятные трубки, - все хотелось вырвать. Ей не нужна была медицинская помощь, она просто не заслуживала ее. А еще в голове закралась мысль, что она лежит здесь не зря… Что если она потеряла ребенка? Единственную соломинку, все еще удерживающую ее в этом мире. Тогда зачем ей жить? Незачем…
– Соняяяя! – в ее палату влетели четверо. Давида Данииловича и Георгину Витальевну она узнала, а двух других видела впервые. От их голосов в голове начало звенеть. –Сонечка! – бросилась к ней Георгина Витальевна. – Как же мы рады тебя видеть. Теперь все будет хорошо…
Губы девушки задрожали.
«Наверное, еще не знают» - пронеслось в ее голове. Она не хотела быть той, которая сообщит им такую страшную новость. Но и смотреть на их счастливые лица после того, что произошло, она тоже не могла.
– Даня… - хотела обо все рассказать, но в горле пересохло и опять стало нечем дышать.
– Милая, с ним все хорошо… -Соня не верила, она ведь своими глазами видела, как горел дом.
–
– Жив… - улыбнулась Георгина Витальевна. –Милая, теперь все будет хорошо… Обязательно.
Глава 27.
Спустя неделю
Даня
Все вокруг было очень белым, сильно пахло медикаментами, особенно спиртом. С трудом осматривался по сторонам, сильно прищурившись. От белого освещения болели глаза.
Все тело ужасно ломило. Где я? Сколько здесь провалялся? Что вообще произошло…
Но эти вопросы в тот момент для меня были не первостепенными. Где Сонька?
– Дань, ты меня слышишь? – несколько раз поморгал. Глаза все еще болели. Мне показалось, что я слышал Сонин голос, но не мог сфокусировать зрение.
– Соня?
– Данька! – пусть я видел только слабые очертания ее тела, зато я чувствовал тепло ее ладоней. Моя девочка крепко прижималась ими к моему телу.
– Ммммм, - от неприятной боли простонал я.
– Прости… Прости, не хотела сделать тебе больно, просто не смогла сдержаться.
– Что со мной?
– Уже все хорошо…
– Сонь, последнее, что я помню, это как твой отец…
– Дань, уже все хорошо. Он нам больше не навредит, его арестовали.
– Девочка моя… - теперь я отчетливо ее видел. И она казалась другой, иной… Такой счастливой, хотя слабые отеки под глазами говорили о том, что она плакала. –Сонь, он тебе ничего не сделал?
– Все хорошо…
– А ребенок?
– Ребенок тоже в порядке. – Облегченно выдохнул. Оставалось еще одно незавершенное дело. Во всем признаться.
– Сколько я здесь провалялся?
– Почти 10 дней…
– Ой-ей. Я должен рассказать тебе, Сонь. И так признаюсь с просрочкой, твоя Микки, если узнает, меня прикончит.
– Что же это за тайна такая? Микки мне уже все уши прожужжала, что если ты сам не расскажешь, она придет тебя навестить, прихватив с собой «сыворотку правды». Так она свои кулачки называет… – Сонька рассмеялась. А я ловил каждую нотку ее смеха, наслаждаясь этим моментом. Потому что боялся, что это последний раз, когда я вижу ее такой счастливой. А еще очень боялся, что она уйдет.
– Сонь, в ту ночь… - запнулся, не знал, как продолжить. – В день твоего рождения. Это был я… Ребенок, которого ты носишь под сердцем, мой.
Скандала и удара по лицу не последовало. Соня только сладко улыбнулась…
– Я знаю, Дань. Я обо всем сама догадалась…
– Но как?
– Я уже 4 дня живу у твоих родителей, с тех самых пор как меня выписали. И знаешь, что первое, что сделала твоя мать? – мотнул головой. – То же самое, что при первой нашей встрече. Ведь мы тогда только несколько альбомов пересмотрели. Еще целая гора, как оказалось, осталась у них дома. На одном из фото я увидела тебя в… том самом свитере. Конечно, я могла бы решить, что это просто похожий свитер. Но я знала, что это именно он… По крайней мере, надеялась.