Берендеев лес
Шрифт:
– Я думаю, что Баракча прав. Боярин собрал около себя беглых мужиков, принял их в свою дружину и совершил набег на обоз. Теперь они вооружены нашим же оружием! Еще думаю, что эту заразу надобно вырвать с корнем, чтоб другим неповадно было нападать на ханские обозы. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше!
– По силам ли будет Баракче боярская рать? – Тохтамыш поднял тяжелый взгляд на своего разведчика.
–
– И в невзрачной посудине может быть хорошее вино… Иди, Адаш… - хан устало махнул рукой.
Опустив голову на подушки, Тохтамыш задумался. При всех успехах его войска, заполонившего сейчас пределы срединной Руси, подковой охватившего Москву, добывшего большой полон и захватившего многочисленные сокровища в русских церквях и монастырях, хан панически боялся любого, мало-мальски значимого поражения. Потому что знал натуру степняка. Пока все идет хорошо, пока в его торбы падает малая толика добычи, пока он сытно ест и сладко пьет, степняк-кочевник на коне. Но стоит противнику показать зубы и потрепать в сражении войско, боевой дух ордынца мгновенно падает… И только жесточайшая дисциплина в таком случае не дает войску степняков разложиться…
Тохтамыш доверял тысяцкому, ибо знал, что Баракча безмерно жесток и безжалостен. Для него не существовало никаких человеческих устремлений и чувств. Он жил на коне, ел и спал на коне, жертвовал жизнью своей и своего войска ради одного - воинской славы для себя и наград для тысячи нукеров, кои шли за ним, сломя голову, в огонь и в воду. Ибо были по сути своей изгоями, не имевшими за душой ничего, кроме воинской доблести.
Поэтому Великий хан и поручил разгром дружины боярина Ондрея тысяче Баракчи. Тохтамыш почти успокоился и, спустя некоторое время уснул, по-детски причмокивая сухими устами во сне…
Нукерам Баракчи не нужно было много времени на сборы. Они быстро оседлали коней и, бросив в седельные сумки по несколько кусков вяленого мяса, они покинули стан ордынцев еще в то время, когда Адаш находился в шатре Великого хана.
Адаш, выйдя из
Старший харабарчи некоторое время смотрел ей вослед, думая, что слегка покривил душой перед Тохтамышем, и тот не зря произнес последнюю фразу… Адаш был старым воином и уже дважды сражался с урусами. Адаш, как никто другой знал, что не так просто даже тысяче таких отчаянных рубак, какие состояли в войске Баракчи одолеть сотню урусов, которые будут биться до последнего… И даже если Баракче удастся одолеть дружину боярина Ондрея, то половина его нукеров останется на поле боя…
Глава 34
Передовой отряд сакмагонов Баракчи быстро нашел место, где произошла стычка с урусами. Несмотря на то, что пыльный шлях был затоптан сотнями копыт, они сыскали следы волочения, уходящие в лес, вплотную примыкающий к дороге со стороны заката, и пошли по ним вглубь леса. И чем дальше сакмагоны углублялись в лес, тем больше кровавых пятен попадалось на их пути. Через полверсты они уткнулись в глубокий овраг, заваленный свежесрубленными ветками.
Разбросав ветки, они обнаружили тела нукеров, отдавших в бою свои жизни. Старший харабарчи Хуран отправил сакмагонов вокруг оврага, но там никаких следов не было.
– Гуррагча! – Хуран подозвал молодого воина, наиболее быстрого в ногах. – Беги к тысяцкому и скажи, что мы нашли тела. Пусть распорядится, что с ними делать.
Баракча выслушал гонца и заскрипел от ярости зубами.
– Ничего не будем делать! – гаркнул он. – Отправим гонца к хану, и пусть Великий хан решает, что делать с погибшими. У нас нет времени этим заниматься! Верни сакмагонов на шлях. Нам нужны следы не мертвых нукеров, а живых урусов!
Выйдя из леса, сакмагоны разошлись вдоль дороги, высматривая следы.
– Есть! – наконец, крикнул Хуран, склонившись к земле. – Вот здесь урусы ушли со шляха и через поле направились вон к той опушке.
Баракча подскакал к нему и, склонившись в седле, увидел полузатоптанные детские следы, уходящие в поле.