Берг Аксель Иванович. Жизнь и деятельность
Шрифт:
Еще одна сводная сестра Акселя Ивановича - Мария. Она родилась И октября 1872 г. также от первой жены Иоганна Александровича, и также была психически неполноценной. Тем не менее, Мария была талантливой пианисткой, выступала в концертах. Кончила она свои дни в доме умалишенных в Петербурге. «Елизавета Камилловна и после смерти мужа часто ездила навещать ее и однажды взяла с собой маленького Акселя. Мария вспоминается ему страшной старухой, тощей и больной. Она не узнавала родных, долго болела и умерла в больнице» [1].
И три родные сестры - Эдит, Дагмар и Маргарита. Эдит родилась 9 сентября 1885 г. Жили они своей дружной, женской стайкой. «После пятиминутных горьких всхлипываний, сквозь замирающие рыдания старшая, Эдит, сердито сообщает:
– Ксюшка (так звали
– Как червями?
– оторопело спрашивает мать.
– Он запихнул дождевых червей в котлету и дал откусить сначала Дагмар, потом Эдите, потом мне, - тихонько говорит улыбающаяся сквозь слезы маленькая Маргарита.
– А котлету он стащил на кухне, - мстительно добавляет Эдит» [1].
Кадет Аксель Берг с сестрой Дагмар
Дагмар была погодком Эдит: она родилась 1 сентября 1886 г. Сохранилась фотография Акселя с сестрой Дагмар, 1904 г., на которой он, в мундире кадета Александровского кадетского корпуса, стоит за плечом сидящей в кресле сестры.
Маргарита родилась 26 марта 1888 г. Именно ей Аксель Иванович был обязан тем, что его отношение к математике в кадетском корпусе резко изменилось. Преподаватель математики, «маленький бесцветный старичок», проводил занятия очень скучно. Аксель, как и ранее, в школе, продолжал не успевать, и его уже начали считать неспособным. Сестра Маргарита сказала ему, что если так будет продолжаться, ему не стать моряком (тут она сыграла на уже тогда зародившейся у Акселя страсти к морю, к кораблям, к морским походам), так как математика - основа всех морских наук. И теперь каждый раз, когда Аксель бывал дома, они подолгу просиживали с Маргаритой над задачками. Вскоре «Аксель стал по успеваемости вровень с лучшими учениками в классе - Гассельблаттом и Никитиным» [1].
«У меня было три сестры, значительно старших меня. Младшая из них, Маргарита Ивановна Берг, скончалась в 1941 г. в Ленинграде во время блокады. Две старших сестры умерли задолго до того», - коротко отметит А.И. Берг в своей автобиографии, составленной и подписанной 19 апреля 1953 г.
РАННЕЕ ДЕТСТВО
Первый язык, которым овладел генеральский сынок, был татарский. Оренбург. Неподалеку от генеральского дома -круглая торговая площадь. На ней - бойкая торговля любыми товарами: арбузами (двадцать копеек воз), кукурузой, заморскими товарами. Аксель (Ксюша, как его зовут в семье) с нянькой тут же, повторяет и как бы пробует на язык татарские названия верблюда, арбуза, всего, что ему доведется услышать. А вечером, когда дома у рояля соберется вся семья, он под хохот сестер демонстрирует свои знания разговорного татарского. И нянька, и горничная, и папин денщик со знакомыми ему солдатами - все татары, и Ксюша свободно лопочет с ними на местном наречии.
Вторым языком был финский. Уже говорилось, что после смерти отца и переезда Елизаветы Камилловны в Выборг Акселя определили, для овладения немецким языком, в «немецкую группу», и сестры по очереди должны были провожать его туда. Но девочки часто, не доводя его до места, бросали одного, и он беспризорным бегал по улицам городка. Население Выборга в большинстве своем было финским, и Аксель, хочешь - не хочешь, начал болтать по-фински.
На грани веков, 19-го и 20-го, когда Елизавета Камилловна переехала к старикам Бертольди, Аксель подружился с дедом, Антонио Камилло Бертольди. Сначала их общению мешало то, что они изъяснялись на разных языках. Старик из рук вон плохо говорил по-русски, хотя и прожил в России много лет. Не знал он и шведского, хотя женой его была шведка. О финском -только слышал. Он знал немецкий, так как был уроженцем Дрездена, и итальянский. Мальчик же знал русский, шведский, которому учил его отец, немного татарский и финский. Совсем не знал итальянского, хотя мать
Дед с внуком купались, кто сколько хотел, удили рыбу, ходили на веслах - дед молодцевато греб и обучал гребным приемам внука. Любили бродить по пристани. Там пришвартовывались шлюпки с военных кораблей. Моряки уже знали эту пару и радушно приветствовали их.
Старика и мальчика объединили любовь к рисованию и музыке. Дед стал учить Акселя игре на скрипке. Аксель делал быстрые успехи, и дед подумывал о музыкальной карьере внука.
Дед познакомил внука со своим давним другом, адмиралом бароном Мирбахом. Адмирал так увлек Акселя рассказами о походах и морских сражениях, в которых ему довелось участвовать, что мальчик уже тогда решил стать моряком.
В [1], на стр. 24, где говорится о встречах юного Акселя Берга с адмиралом Мирбахом, фамилия последнего приведена без инициалов, и это затрудняло составление Указателя фамилий, встречающихся в тексте. К счастью, в Общем морском списке (часть X, СПб., 1898 г., стр. 700) приведена фамилия только одного адмирала, и к тому же барона, Мирбаха: Мирбах Роман Андреевич. В 1850-59 гг. состоял преподавателем в Морском корпусе: «преподавал в корпусе математические науки гардемаринам и кадетам». Плавал с гардемаринами на учебных судах. В 1864 г. «произведен в капитаны 2-го ранга. На фрегате «Светлана» с его высочеством Николаем Константиновичем плавал в водах Германии и Швеции. Пожалован прусским орденом Красного Орла и ольденбургским и саксен-эренестинским орденом командорского Креста». В 1879 г. «произведен в контр-адмиралы, с оставлением в должности и в свите его величества». В 1887 г. «произведен в вице-адмиралы, с зачислением по флоту». Он мог бы стать прототипом некрасовского капитана Врунгеля: тот тоже значился преподавателем мореходного училища. Только вот «о морских сражениях», в которых Мирбах якобы участвовал [1], Общий морской список не упоминает ничего.
АЛЕКСАНДРОВСКИЙ КАДЕТСКИЙ КОРПУС
После неуспешного года обучения в немецкой школе, пользовавшейся хорошей репутацией - приходской школе при лютеранской церкви Петра и Павла, основанной еще при Петре I («Петришуле»), где Аксель обучался со своим двоюродным братом Рейнгольдом (об этом уже говорилось) и остался на второй год, все лето в семье шли споры: что делать с Акселем осенью?
Для закрытого учебного заведения, на котором настаивал дед, не хватало средств. За казенный счет сын покойного генерала мог обучаться только в кадетском корпусе. И матери предстояло выбрать наиболее либеральный и дающий хорошую общеобразовательную подготовку кадетский корпус. Она остановилась на Александровском кадетском корпусе. Он размещался на Итальянской улице. Туда и повела Елизавета Камилловна сына осенью 1904 года.
Мать и сестра, оставив его в кадетском корпусе, скоро ушли. Воспитатель, назвавший себя Петром Петровичем Братке, построил мальчишек - всех в одинаковой форме с блестящими пуговицами - в шеренгу и обратился к ним с речью, в которой рассказал об их будущей жизни в интернате, о правилах поведения, о том, что мальчишкам разрешается, а чего делать нельзя.
Акселю стало так страшно от этой предстоящей жизни: всегда - по команде, всегда - на виду, всегда - на людях, что он воспользовался первым же удобным случаем и выпрыгнул в окно. Но побег не удался, его вернули.
И жизнь пошла по заведенному распорядку: кадеты вставали в семь утра, шли на утреннюю зарядку. Потом строем шли на молитву, хором читали «Отче наш», одновременно брались за ложки в столовой.
Но потом жизнь в корпусе стала казаться не столь уж страшной, как первоначально. Появились первые знакомые. В корпусе царили чистота, дисциплина, муштры и жестокости (нынешних «неуставных отношений») не было и в помине. Соученики Акселя - в большинстве своем дети военных, из интеллигентных семей; понятие о чести и порядочности они усвоили с детства. Абсолютно никаких краж, никакого вранья.