Берия без лжи. Кто должен каяться?
Шрифт:
Всех нас Булганин провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил нас и ушел в кабинет к Маленкову.
Через несколько минут вышли к нам Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов. Они начали нам рассказывать, что Берия в последнее время нагло ведет себя по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, подслушивает телефонные разговоры, следит за ними, кто куда ездит и т. д. Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по условленному сигналу, переданному через помощника Маленкова – Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать
Интересен рассказ Москаленко тем, что он не избегает темы охраны, хотя, скорее всего, было бы лучше, если бы он, как и Хрущев, не очень-то обращал на это внимание:
«В приемной все время находилось 15–17 людей, в штатской и военной одежде. Это порученцы и лица охраняющие и прикрепленные. А больше всего это люди от Берии. Никто, конечно, не знал и не предугадывал, что сейчас произойдет, все беседовали на разные темы.
Примерно через час, т. е. в 13.00, 26 июня 1953 г. последовал условленный сигнал, и мы – пять человек вооруженных, шестой т. Жуков – быстро вошли в кабинет, где шло заседание…»
Здесь остановимся и проанализируем. В кабинет вошло 5 человек, т. е. сам Москаленко, Баксов, Батицкий, Зуб и Юферев, остальные во главе с Брежневым, притом безоружные, остались в приемной. Какого черта они там остались один на один против вооруженных до зубов охранников Берии?
Но, видимо, они хорошо знали, что охрана, которая готова была стеной стоять за шефа, ничего не предпримет. Охрана не удивилась, что в приемной у Маленкова в течение часа сидели именитые генералы. Они не заинтересовались, чего же им было нужно (самый большой вопрос вызвал бы Жуков). Непрофессионализм охраны просто поражает, послышался звонок, генералы подозрительно быстро заходят в кабинет, и даже не возникает подозрений, чего им так не терпится, может, что-либо не так с охраняемым объектом? Ни Хрущев, ни Булганин, ни Москаленко не ставят под сомнение, что у Берии верная и подготовленная охрана. Если верить самим заговорщикам, можем предположить, что проведенная операция не только не продумана, она самоубийственна.
Все же лучше узнать мысль автора из первых уст, опять обратимся к воспоминаниям Москаленко:
«Тов. Маленков объявил: «Именем советского закона арестовать Берию». Все обнажили оружие, я направил его прямо на Берию и приказал ему поднять руки вверх. В это время Жуков обыскал Берию, после чего мы увели его в комнату отдыха Председателя Совета Министров, а все члены Президиума и кандидаты в члены остались проводить заседание, там же остался и Жуков.
Все это произошло так неожиданно для Берии, что он полностью растерялся. При аресте в его портфеле был и лист бумаги, весь исписанный красным карандашом – «Тревога, тревога, тревога», и там много раз повторяется это слово на листе бумаги».
Москаленко делает вывод, что, видимо, Берия заподозрил опасность и пытался передать записку охране.
Есть одна деталь, которая запомнилась всем участникам этого процесса. Это портфель Берии (дался им этот портфель, лучше бы они его и вовсе не упоминали). Вспомним воспоминания Хрущева насчет портфеля: Берия рванулся к своему портфелю, который
Непонятно это воспоминание в том случае, если сравним с воспоминанием Москаленко. Если портфель Берии лежал на подоконнике и его отнял Хрущев лишь после того, как был дан приказ военным, когда успел Берия исписать весь лист словом «Тревога»? Но, видимо, он был настолько прожженным аферистом, что и руку имел за спиной.
Более правдоподобна же мысль, что после того, как заговорщикам уже ничего не угрожало, они не очень-то и обращали внимание на реальность своих рассказов. Детали вовсе не входили в их план, и незаметно их затянула трясина лжи.
Все же интересное впереди. Вернусь к вопросу об охране и к Москаленко, который взял на себя обязанность раскрыть все тайны данного ареста: «После всего происшедшего заседание длилось еще минут 15–20, потом все члены Президиума ЦК и Жуков уехали домой. Остались мы, пять человек: я, Батицкий, Баксов, Зуб и Юферев с глазу на глаз с Берией. Снаружи, со стороны приемной, все двери охраняли т. Брежнев, Гетман, Неделин, Пронин и Шатилов.
Опять у Москаленко нестыковки с Хрущевым. Последний уверяет нас, что он уехал лишь после того, как удостоверился в том, что вопрос с переводом Берии в надежное место разрешен. Москаленко же хочет нас уверить, что Хрущев и иже с ними вместе с героем войны Жуковым оставили поле боя в то время, как разгоралась главная битва, и оставили Москаленко сотоварищи на волю Берии и его до зубов вооруженной охраны.
Причиной каждой из нестыковок можно назвать происшествие долгого времени. Оставленный старыми друзьями Хрущев забыл отдельные детали, но что делать с тем, что это вовсе не мелочи. Единственное деяние Хрущева, которым он может гордиться, это арест агента международного империализма, и даже здесь он забыл факты, касающиеся незабвенного акта. Как он рискнул оставить Берию один на один с Москаленко, не испугался ли он, что Берия попытается его перевербовать?
Нет, что правда то правда, здесь скорее можно верить Хрущеву: он не оставил бы Кремль до того, как уверился бы, что Берия уже не опасен.
Опять же уже надоевший вопрос с охраной. Куда же она в конце-то концов делась, неужели их обезоружили безоружные Брежнев с командой? Какое же задание имела эта самая охрана: охранять шефа или фиксировать его передвижение? Если заседание закончилось через 15–20 минут после того, как генералы вошли в кабинет и из данного кабинета вышли члены заседания, выходит, что Берия остался в кабинете с генералами. В кабинете, который оставил даже хозяин кабинета. Даже это не вызвало подозрения у охраны?
Что делают, по Москаленко, оставшиеся с Берией генералы? Ожидают сумерек. Зачем? Неужели хотели скрыться во тьме? Сам Москаленко утверждает, что: «Берия нервничал, пытался подходить к окну, несколько раз просился в уборную, мы, все пять человек с обнаженным оружием сопровождали его туда и обратно… Но темнота все еще не наступала, чтобы вывезти Берию из Кремля незаметно».
Не охрана, а воспитанники детского сада. То, что происходит что-то неординарное, мог бы понять даже ребенок. Уже темнеет, а охраняемый ими объект находится в кабинете Маленкова вместе с генералами. Не удивило их и то, что в приемной топчутся невесть какие люди.