Берия, последний рыцарь Сталина
Шрифт:
Здравое зерно в этом утверждении есть. Одно из «оборонных сооружений» России – это ее огромные расстояния. Но если Наполеон, например, мог дойти до Москвы, снабжаясь всем необходимым по окрестным деревням и имениям, то немецкой армии в этом смысле было труднее. Слишком многое приходилось везти из Германии. Оружие, боеприпасы, танки (танк не может идти на фронт своим ходом – не позволит ресурс двигателя, да и расход топлива огромный, а топливо в Германии было в дефиците), бензин, запчасти и многое, многое другое. Немецкий тыл в Германии с немецким фронтом в России связывало несколько тоненьких ниточек русских железных дорог длиной в сотни и сотни километров. И на каждом километре из этих сотен могла стоять партизанская мина. Взрывались станции, мосты, эшелоны, разбирались пути.
А
Однако, если прочитать об этих операциях в истории Великой Отечественной войны, то о Берии там не найдешь ни слова!
ГУЛАГ
Так же просто, как к судьбам арестованных чекистов, Берия подошел и к решению судьбы заключенных в тюрьмах и лагерях на тех территориях, которым угрожала оккупация. Нет, он отнюдь не велел всех расстрелять, как можно бы подумать, исходя из писаний «перестроечных авторов».
22 июня 1941 года 27 областей, краев и прочих территориальных единиц были объявлены на военном положении. Во всех были тюрьмы, и во многих – лагеря. Всего в этой зоне находилось 27 лагерей и 210 колоний, не считая тюрем, общая численность заключенных составляла 750 тысяч человек. Что с ними делать? Врагу оставлять, чтобы тому легче было вербовать шпионов и полицаев?
В первую очередь было принято решение «разгрузить» тюрьмы, колонии и лагеря, освободив всех осужденных за маловажные преступления: нарушение дисциплины, кражи на производстве, хулиганство, а также беременных женщин и женщин с детьми, стариков, инвалидов, имевших небольшой остаток срока. Соответствующий Указ был принят Президиумом Верховного Совета 12 июля. Оставшихся – серьезных преступников с большими сроками, рецидивистов, осужденных за «контрреволюционные преступления», то есть политических – приказано эвакуировать.
И лишь третьей мерой, а не первой, как утверждают, стал расстрел. Сколько людей было расстреляно? 27 июня Берия и Меркулов попросили санкции Сталина на расстрел 775 государственных преступников, содержавшихся в Москве, а также во Владимирской и Орловских тюрьмах. Еще 1282 человека набралось в остальных «угрожаемых» районах. И это все.
Однако враг наступал быстро, далеко не везде успевали провести эвакуацию, и в тюрьмах расстреляли больше – по данным НКВД, 9817 человек. Кроме того, по ходу эвакуации было расстреляно: при подавлении бунта заключенных – 674 человека, конвоем в пути – 769 человек.
Несмотря на военное время, которое «все спишет», с теми, кто позволял себе бессудные расправы, разговор был короткий. С 22 июня по 31 декабря за превышение власти, в том числе и за незаконные расстрелы, к уголовной ответственности было привлечено 227 работников НКВД. Большинство из них отправились на фронт, но 19 человек получили высшую меру. Поэтому-то я так и интересовалась в главе о ГУЛАГе кадровыми перемещениями в системе тюрем и лагерей – есть основание, есть…
Естественно, начало войны сказалось и на положении заключенных. Сразу ужесточился режим лагерей, была запрещена переписка с волей. Однако везде говорят о другом – о массовых расстрелах и голодной смерти тысяч людей.
Есть в лагерной статистике один весьма странный показатель: кривая смертности заключенных в годы войны. В 1940 году она составляла 3,3 %, в 1941 году – 6,93 %. А в 1942 и 1943 годах вдруг взлетела до 20 %. [42] Пытаясь объяснить этот скачок, большинство исследователей связывают его с резким уменьшением норм питания – ничего другого навскидку в голову не приходит. Но ведь не до блокадных же пайков уменьшили эти нормы! Тем более, что 20 % – средняя цифра. О смертности от голода в сельхозлагерях едва ли приходится говорить, и, кстати, в районах с благоприятным климатом лагеря обычно имели свое подсобное хозяйство. Много пишут о голоде на Колыме, но пишут и другое – что как раз таки
42
Пыхалов И. Время Сталина: факты против мифов. СПб., 2001. С. 24.
И вот еще одно соображение. Ведь начальники лагерей лично отвечали за жизнь заключенных. Дело тут не в особом гуманизме бериевского НКВД, равно как и не в особом садизме, а в жесткой целесообразности. Зеки в лагерях ведь не на нарах отдыхали – они работали, причем в важнейших отраслях народного хозяйства: угледобыче, золотодобыче, лесоповале, строительстве железных дорог и т. д. Чтобы работать, они должны быть живы и относительно сыты. 20 % – это уровень блокадного Ленинграда. Если 20 % заключенных умирали от голода, то ведь и остальные едва ли могли нормально работать! Житель блокадного Ленинграда стоял у станка, да, но лес валить он не смог бы, хоть ты ему пистолет к затылку приставь! И любой начальник лагеря, допустивший резкое снижение выработки, через небольшой срок уже сам зашагал бы в строю, в лагерном бушлате!.. Нет, что-то с этими цифрами не так.
А вот другие данные. 24 января 1942 года Берия подписал сердитый циркуляр, в котором говорилось: «Имеющимися в НКВД СССР материалами устанавливается, что в ряде лагерей и колоний за последнее время резко ухудшилось состояние быта и содержания заключенных. В результате среди заключенных распространены вшивость, простудные заболевания. Происходит резкое увеличение числа больных, слабосильных, истощенных, в бараках грязно, отсутствует регулярное мытье заключенных, санитарное обслуживание поставлено плохо. Начальники лагерей и колоний пытаются объяснить ухудшение содержания лагерей и колоний трудностями с продовольствием и вещевым снабжением… Неудовлетворительное содержание быта заключенных объясняется, прежде всего, плохой работой аппаратов лагерей, нет должной дисциплины и ответственности. Приказы НКВД СССР преступно нарушаются. В ряде лагерей и колоний имеют место пьянство части лагерных работников, связь с заключенными, воровство продуктов питания и продовольствия». [43] Мол, вы, ребята, там думаете, что можете воровать и ни хрена не работать, а война все спишет? Ну так не надейтесь!
43
Цит. по: Топтыгин А. Неизвестный Берия. СПб., 2002. С. 187–188.
И что же, начальники лагерей ответили на этот циркуляр двадцатипроцентной смертностью? Позвольте не поверить! Кстати, Алексей Топтыгин приводит другой показатель смертности среди заключенных в 1942 году – 5,4 %. Да и нормы питания уменьшились не в два или в три раза, а всего на 30 процентов.
Да, но откуда же взялись эти пресловутые двадцать процентов? И почему из-за них никого не расстреляли?
Есть одно предположение, которое эту несообразность объясняет. Может быть, это просто другая статистика? Заметьте: уровень смертности пополз вверх в 1941 году, рос в 1942 и 1943 годах, а потом снизился до прежних показателей. Почему?
Помните, есть такая песня у Высоцкого: «Все срока уже закончены, а у лагерных ворот, что крест-накрест заколочены, надпись: “Все ушли на фронт”»? Это, конечно, преувеличение, всех на фронт не отправляли. Но известно, что и из бывших заключенных комплектовались целые воинские части.
Трудно сказать, как обстояло дело со штрафбатами, отправлялись ли туда бывшие заключенные, а если да, то какие именно – может быть, одни лишь «политические», или рецидивисты воевали там, наравне с дезертирами и солдатами-правонарушителями.