Берия. Лучший менеджер XX века
Шрифт:
Или знали?
Пожалуй – кто-то знал.
И этим кем-то уж точно был Хрущев.
ГОД назад в центре трибуны стоял Сталин.
Он приветливо махал рукой малышке, машущей ему снизу, с плеч отца, проходящего мимо Мавзолея в первомайской колонне.
Теперь Сталина не было. И поэтому на трибуне Мавзолея были неизбежны те или иные передвижки. Да они уже и происходили. Но все же будущее стоявших на трибуне в марте 1953 года было еще смутным. И они не могли не задумываться – каким же оно будет?
Сегодня мы знаем ответ на этот вопрос. Еще 1 мая 1953 года состав высшего руководства, занимавшего праздничную трибуну, от мартовского не
Но уже 7 ноября того же года на трибуне не было Берии.
26 июня он был арестован.
На июльском (2–7 июля 1953 г.) Пленуме ЦК КПСС его исключили из партии «за предательские действия, направленные на подрыв Советского государства», и постановили предать суду «как врага партии и советского народа».
8 августа 1953 года пятая сессия Верховного Совета СССР утвердила Указ Президиума Верховного Совета СССР о «лишении Л.П. Берия полномочий депутата Верховного Совета СССР, снятии его с поста первого заместителя Председателя Совета Министров СССР и с поста министра внутренних дел СССР с лишением всех присвоенных ему званий и наград и о передаче дела о преступных действиях Л.П. Берия на рассмотрение Верховного Суда СССР».
Прошло четыре года, наступил 1957 год, и с трибуны ушли руководители «антипартийной группы» Молотов, Каганович, Маленков, ушли и поддержавшие их Первухин и Сабуров.
Открестившись от неисправимых «сталинистов», не удержались, тем не менее, на трибуне Булганин и Ворошилов. А через семь лет с нее бесславно ушел и сам Никита Хрущев.
Дольше всех на ней оставался Микоян – до марта 1966 года.
Одни уходили с трибуны Мавзолея, другие на нее приходили. Менялась номенклатурная конъюнктура, менялись политические симпатии тех, кто занимал центр трибуны. Рабочему Луганску, названному в 1935 году Ворошиловградом, в 1958 году вернули старое имя, чтобы в 1970 году вновь переименовать его в Ворошиловград, с течением лет ставший опять Луганском. Нечто подобное происходило с древним Рыбинском, переименовывавшимся четырежды: Рыбинск – в Щербаков, Щербаков – в Рыбинск, Рыбинск – в Андропов и, наконец, опять в Рыбинск.
Но имя ушедшего с трибуны образца марта 1953 года Лаврентия Берии никто никогда в жизнь страны не возвращал.
Только с началом «перестройки» оно обрело громкую известность, однако лишь для того, чтобы стать в глазах «прогрессивных» и «политически продвинутых» слоев общества «омерзительным олицетворением кровавой тирании и тотального тоталитаризма».
А ЧТО, если бы Лаврентий Берия не только не ушел с главной трибуны Державы, но и прочно занял бы ее центр? И занял бы ее на долгие годы. Он ведь был неплохим спортсменом-любителем, не курил, не увлекался ни спиртным, ни, вопреки сплетням, женщинами… Так что мог бы жить долго.
Скажем, лет до семидесяти семи.
То есть мог бы скончаться в том самом 1976 году, когда будущему четырежды Герою Советского Союза Леониду Брежневу по случаю его семидесятилетия подарили вторую Геройскую звезду в комплекте со звездой Маршала Советского Союза.
Но Берия был арестован, изолирован и расстрелян. Относительно того, как и когда это произошло, есть несколько версий, но я не буду сейчас на них останавливаться, а познакомлю читателя с одним из тех писем, которые Берия написал уже после ареста.
Вообще-то писем к своим бывшим товарищам по руководству он написал три. И авторство их оспаривается, например, – Ю. Мухиным, Е. Прудниковой, а также – косвенно, Серго Берией, утверждавшим, что его отца расстреляли-де при аресте в особняке, где жил с семьей и Серго. Но я не сомневаюсь в том, что «письма из бункера» подлинны! Почему я в этом уверен, скажу в свое
Глава 3
Письмо из камеры
Датированное 1 июля 1953 года, это письмо занимает в книге пять с половиной листов типографского формата 70xl00Vi8- Поэтому приводить его полностью я не буду, однако нашего серьезного внимания оно заслуживает. С одной стороны, письмо стало своего рода подведением итогов всей политической и государственной работы Берии, а с другой стороны, оказалось чем-то вроде его политического завещания.
В тексте хватает ошибок, порой «хромает» стиль, но одним лишь публикаторам известно, где ошибки принадлежат Берии, а где – тем, кто рукопись переводил в типографский текст. Одну ведь и ту же букву можно прочесть по-разному. К тому же автор письма, несомненно, волновался, что на стиле письма не могло не сказаться – Берия был все же не литератором.
Те или иные части письма я буду сразу же комментировать, причем с таким расчетом, чтобы эти комментарии постепенно знакомили читателя с некоторыми обстоятельствами той давней и не очень-то по сей день известной нам эпохи.
Начинается письмо так:
«Товарищу МАЛЕНКОВУ
Дорогой Георгий!
В течение этих четырех тяжелых суток для меня, я основательно продумал все, что имело место с моей стороны за последние месяцы после пленума ЦК КПСС, к[а]к на работе, так и в отношении лично тебя и – некоторых товарищей президиума ЦК и подверг свои действия самой суровой критике, крепко осуждая себя. Особенно тяжело и непростительно мое поведение в отношении тебя, где я виноват на все сто процентов. В числе других товарищей я тоже крепко и энергично взялся за работу с единственной мыслью сделать все, что возможно и не провалиться всем нам без товарища Сталина и поддерж[ать] делами новое руководство Ц.К и Правительства…»
Здесь не видно стремления разжалобить и оправдаться. Условия написания письма для его автора были не то что некомфортными, а попросту дикими. Однако не заметно, чтобы он был психологически смят. Но и до спокойствия здесь далеко, и Берия анализирует – в чем же он провинился перед товарищами так, что его вдруг арестовывают.
А вот дальше идет нечто интересное:
«В соответствии с имеющимися указаниями Ц.К. и Правительства, укрепляя руководство МВД и его местных органов, МВД внесло в ЦК и Правительство по твоему совету и по некоторым вопросам по совету т. Хрущева Н.С. ряд заслуживающих политических предложений, к[а]к то:…»
Ну-ну, что же это такое заслуживающее советовали новому министру внутренних дел новый предсовмина Маленков и секретарь ЦК Хрущев?
А вот что:
«…как то: по реабилитации врачей, реабилитации арестованных по т. называемому менгрельско[му] национальному центру в Грузии и возвращение неправильно сосланных из Грузии, Об амнистии, о ликвидации паспортного режима, по исправлении искривлении линии партии, допущенной в национальной политике и в карательных мероприятиях в Литовской ССР, Западной Украине и западной Белоруссии, но совершенно справедлива твоя критика, критика т-ща Хрущева Н.С. и критика других товарищей на Президиуме ЦК; с последним моим участием…»