Беркут
Шрифт:
Мивес Айяр не гнушался бросать монстров друг в друга, перенаправлять снаряды узуров в них же самих, сдавливать головы нападающих и швыряться всем, что попадется под руку. Но этого недостаточно. Простым бола не одолеть такую орду. Вопрос был в том, найдутся ли те, кому это под силу.
— Мой Регент… Прикажете идти в город?
Вдалеке пылало пламя битвы, стену поглотила тьма взбирающихся по ней монстров. Над лесом же гуманоидная фигура, покрытая слоем насекомых, говорила с порхающей рядом Принцессой Роя. Похожая на гигантского муравья, она имела большое
— Да. Выполните приказ. Моя месть важнее всего.
— Хм… как пожелаете, — даже сквозь неприятно стрекочущий голос Принцессы было слышно ее сомнение. Но распоряжения отданы.
Рой направился в город. Если другим монстрам нужно перебраться через стену, то летающим насекомым это было ни к чему. Тысячами тысяч маленькие существа кинулись вниз, сметая все на своем пути. В них швыряли склянки с черной пылью — недавняя алхимическая находка, служащая для убиения насекомых. На каждой улице стояли ящики с такими «зельями», и потому Рой сразу же стал нести большие потери.
Эти твари атаковали бола, казалось, без разбора. Мужчина или женщина, взрослый или ребенок, человек или нет — для них не было разницы. Они безжалостно пожирали своих жертв, ведь далеко не все могут защититься так же, как доблестный министр обороны.
Но с каждым мгновением становилось все яснее, что Роем управляют.
В ужасе закрыв руками голову, маленькая девочка-эльфийка, дочь двух гвардейцев, сестра недавно вернувшегося из тяжкого наказания юноши, уже ждала своей смерти.
Насекомые ворвались в дом семейства… но ничего не разрушили. Окружили малышку, но не тронули. Существа будто что-то искали, и найдя необходимое, скрылись, оставив плачущую Байю Лавьен одну… За запертой дверью.
У границы города в это время все становилось лишь хуже. Высшие чины гибли на глазах своих солдат. От генерала до полковника, от полковника до майора и ниже, должность командующего могла перейти в любой момент. Так, в пятом секторе Нетт Конамор, капитан и будущий отец, принял эту ношу на себя. Под его началом сражались и Ауфиль Лавьен: пылкая, сострадательная воительница, и ее муж Дерек Лавьен: собранный, рассудительный и верный.
Один из стаи воинствующих воронов — огромных птиц с лапами на крыльях — вспорхнул на стену и успел подобрать меч павшего стражника. Тут же глаза монстра налились кровью, и с громким криком он бросился на ближайшего бола. Ауфиль услышала звук, но уже была занята отбиванием от взобравшегося наверх кривомордого пса. Она надеялась поскорее отрубить твари последнее осязательное щупальце, а после обернуться.
Ворон занес свой меч раньше.
Пернатая птичья голова слетела с плеч и упала за стену, а мертвое тело, коих стало уже слишком много, рухнуло на камень древних защитных сооружений.
Ангел, которая держала в каждой руке по оружию, кинула неясный взгляд на эльфийку. Та даже не поняла, что ей хотели передать, но отвлекаться от боя не стала. Снова и снова монстры поднимались по трупам своих же собратьев — все для того, чтобы лишить жизни любых бола, каких они только встретят.
Никогда еще за всю историю Эпохи Конца врагов
Ему больше нет места в Порядке мироздания, но от этого его бывшие заслуги не стали меньше. Память о Лимаре Гваренском, потомке самого могущественного рода воинов ангелов, вела ее руку, и с этими воспоминаниями она ощущала в себе силы выйти даже против Бедствия.
– Капитан! Их слишком много! Мы не выстоим! — голос эльфа доносился через поле брани до слуха его командира.
– Отставить! Мы не покинем стену, пока не получим приказ! Убить всех до единого! — Нетт Конамор не славился ни шикарной внешностью, ни бойким нравом. Но сейчас от него лично зависели судьбы многих. А главное — его жены. В этот самый момент она мучается от боли в больнице за попытками выпустить на свет новую жизнь. И он никогда не простит себе, если из-за его слабости ребенок, которого они так долго ждали, окажется в опасности. Не простит даже если погибнет.
На глазах целого сектора из земли у стены начали вырастать корни. Они сплетались в тугие тяжи, те вились канатами и соединялись в мост. Он поднимался все выше и выше, а у его подножия стояло чудовищное создание. Ложная дриада, прекрасная обликом и гнилая душой, взывала к Домену Начала и дикой природе, чтобы положить конец тысячелетней борьбе Велана.
— Огненные бомбы, пли! Немедленно! — голос капитана стал еще громче прежнего.
Со стены на растущий путь к вершине посыпались красные шары с огненными лилиями. Стоило этим слегка поблескивающим алхимическим творениям попасть по корням, те вспыхнули и истлели. Если бы то было одно зелье, мост не повредился бы так сильно. Но результат совсем иной, когда бомб десятки.
Пламя объяло поля — но никто об этом уже не думал. Огонь охватил мертвые тела монстров, по пылающей горе взбирались все новые и новые твари, будто им не было конца. Искаженный рух, гуманоидная птица с огромными изменчивыми крыльями, добрался до защитников города и стал атаковать Дерека. Ответный удар мечом не остановил существо — оно ловко уклонилось… лишь с тем, чтобы получить другой клинок, уже в спину.
— Грим! Что ты тут делаешь?! Скорее!.. — голос взволнованной матери прервал столь же громкий ответ сына.
— Мне кажется, я могу держать оружие, ты так не думаешь, мам? А если бы я отказался, тебе бы пришлось меня заключить под стражу за измену! — голос юноши ощутимо дрожал. Он не мог забыть то, что пережил за стеной. Никто бы не смог.
Но все же он взял в руки оружие и отправился на защиту города. Ему было плевать на Империю, императора и большую часть населения столицы. Семья — вот те, ради кого он отправился на стену. И пусть они с Нильей еще не связаны узами брака, ее он тоже считал своей семьей. Образ эльфийки, прекрасной в любое время дня и ночи, придавал ему сил. Она не была рядом, но навсегда поселилась в его сердце.