Бьёрн Магнуссон

Добрый Волдеморт

— Ну, мне сейчас не нужны книжки по высшей магии, сэр, — широко улыбнулся Бьёрн. — Я и за первый курс, трансфигурацию ни черта не понял.

— Хе-хе, — снова развеселился старик. — Ты поройся в той куче, малец. Может, и найдёшь, что интересное.

А затем, неожиданно для себя самого, таинственно прошептал:

— Чтобы владеть трансфигурацией на достойном уровне, надо иметь идеальную память, малец. А чтобы сделать её такой, волшебник должен с первого курса, а то и раньше, заниматься окклюменцией. Да, молодой человек, именно

целенаправленной работой со своим разумом. Ни больше ни меньше!

После этих слов, Бьёрн ещё более умильно уставился на старьёвщика, а тот побледнел и закрыл себе рот обеими руками. Потом судорожно начал оглядываться по сторонам и, не увидев в лавке никого, кроме Бьёрна, облегчённо выдохнул.

— Кхм, кхм, малец. Я бы попросил тебя никому не рассказывать, что ты вообще где-то слышал такое. Нынешние власти не очень любят тех, кто что-то знает про окклюменцию и легилименцию.

Только присутствие в лавке ребёнка не позволило старику грязно выругаться на свою внезапно проявившуюся болтливость.

«Сначала рассказал про окклюменцию, старый упырь, вон как у пацанёнка глаза блестят, а сейчас вообще, ляпнул про легилименцию!» — корил себя старьёвщик за внезапную болтливость. Запретные магические дисциплины разрешалось изучать только под контролем Министерства. Как правило, волшебники, освоившие эти направления, шли служить в Отдел Тайн, где давали кучу непреложных обетов или работали в ДМП и аврорате на должности штатных мозголомов. В любом случае разговоры о ментальной магии, могли стать причиной неприятностей для любого волшебника.

Как на духу, выложив обо всём юному визитёру, старьёвщик чуть не расплакался от злости на свой болтливый язык. Когда малец отошёл покопаться в куче старых книг, волшебник вытащил палочку и проверился на все известные ему чары, распылённые в воздухе зелья и даже черномагические проклятья. Ничего не нашёл и схватился за голову. Была только одна надежда, что такой милый малыш не побежит в ДМП, чтобы рассказать о слишком болтливом старике. Идея подвергнуть ребёнка «Обливейту», к чести старьёвщика, даже не пришла ему в голову.

Входная дверь звякнула и в магазинчик зашла закутанная в тёмную мантию женщина. Несмотря на вуаль на лице гостьи, старьёвщик её узнал и вежливо поклонился:

— Приветствую вас, леди Араминта. Вы же были у меня на прошлой неделе?

— Ах, дорогой Маркус, — проворковала женщина мелодичным голосом, — мне очень нужны деньги. В этом году моя дочь Вега поступает в Хогвартс, а не все Блэки безумно богаты, как можно было подумать. Это моя сестрица Вальбурга хорошо устроилась. Правда, замуж ей пришлось выйти за троюродного кузена, на четыре года её младше, — хмыкнула женщина. — Но, что не сделаешь ради богатства правящей семьи, а?

— Ох, ох, — покачал головой старьёвщик. — А что вы там принесли мне, дорогая Араминта? Надеюсь, ничего черномагического, что так любит ваша многоуважаемая семья?

— Нет, старый ворчун, —

со смешком, покачала головой женщина.

Затем понизила голос до шёпота и наклонилась к старьёвщику:

— Всего лишь книги по запрещённым теперь дисциплинам: артефакторика, ментальная магия, боёвка, продвинутые руны.

У замершего за стеллажами Бьёрна чуть не вырвался крик: «Хочу, хочу, хочу!» — но он вовремя себя сдержал, едва не прикусив язык.

— Они здесь, — говорила женщина, выкладывая книги стопками на прилавок. — Есть ещё артефакты, Маркус, но думаю, лучше будет отнести их гоблинам. В твоей лавке вряд ли найдётся покупатель, готовый дать за них хорошую цену.

— Не буду спорить, леди Араминта, — вздохнул пожилой волшебник. — Основной мой товар — сломанные палочки и подержанные книги.

— Но, но. Хватит прибедняться, старик, — рассмеялась женщина. — А то я не знаю, что ты совсем не на последний кнат живёшь. Дети давно выросли и живут самостоятельно. А тебе для безбедной старости, много ли надо?

— Совсем вы старого Маркуса засмущали, леди Блэк, — хмыкнул старьёвщик. — Золото в любом возрасте не помешает. В этом я совершенно солидарен с гоблинами.

Так, под ничего не значащий разговор, старьёвщик проводил женщину до выхода, где повесил табличку другой стороной, замкнул дверь и опустил жалюзи. После чего снова стал за стойку и начал внимательно проверять книги, опасаясь наложенных проклятий.

— Эх, все галеоны выгребла, — пробубнил, задумавшись, старьёвщик. А затем услышал шум за стеллажами, и когда поднял глаза, то увидел улыбающегося мальчика, о котором успел забыть.

— Мерлинова борода! Так ты всё время был здесь и всё слышал? — вскрикнул старый волшебник.

— Я всё слышал, уважаемый Маркус, — подтвердил Бьёрн. — И у меня есть для вас много золота за эти старые книжки, — он посмотрел на стопки книг, принесённые леди Блэк.

Старьёвщик очень хотел спровадить мальчишку куда подальше, но замер, глядя на его доверчивую мордашку и сверкающие надеждой глаза. Поборовшись с собой, он произнёс совсем другое:

— Если у тебя есть золото, что я потратил на эти книги, плюс ещё сверху сотня галеонов, то я, так и быть, уступлю их тебе.

«Почему ты спокойно продаёшь запрещёнку одиннадцатилетнему пацану, старый ты нюхлер?» — ругал себя старьёвщик последними словами, глядя, как Бьёрн ловко засовывает всё в свою сумочку.

— А можно, я ещё и эти книжки возьму? — посмотрел на продавца щенячьими глазками мальчик. — Школьные, за все семь курсов. Там на полях написано, что по ним училась сама Минерва Макгонагалл. А она очень сильная волшебница, приходила ко мне с письмом из Хогвартса, — начал обстоятельно рассказывать Бьёрн. Но потом он заметил, что глаза старьёвщика уже сошлись к переносице и тот явно блуждает в своём мире. Бьёрн ещё быстрее начал засовывать книги в сумку, не забыв, впрочем, захватить и учебники.