Бернадот
Шрифт:
Несомненно, договор в Обо явился важной вехой в русско- шведских отношениях, характеризовавшихся в прошлом атмосферой недоверия и регулярно повторяющимися войнами. Пожалуй, впервые в истории между обоими соседями установились не только мир и согласие, но и возникли союзнические обязательства. Конечно, всё это стало возможным потому, что делами шведского королевства в это время вершил не коренной швед, а беспристрастный к прошлому и прагматичный в делах француз.
Наследный принц, внимательно следивший за ходом русско- французской войны, со своей стороны пытался вдохнуть в императора Александра оптимизм и веру в будущую победу России над Наполеоном. Ещё в июле он заявил русскому послу: «Мне известен один-единственный способ спасти Европу — это разгромить “чудовище” ». Он утешал царя в первые неудачные для него дни войны и советовал воспользоваться необъятными территориями России, отступать хоть до Каспийского моря и заманивать французов вглубь страны. «Наполеон может выиграть первую,
Ф. Венкер-Вильдберг пишет, что известие о вступлении наполеоновской армии в Москву Карл Юхан получил в разгар бала в королевском дворце. Оркестр неожиданно перестал играть, в зал, звеня шпорами, вошёл адъютант и на глазах у всех передал наследному принцу бумагу. Вокруг Карла Юхана сгрудились любопытные. Тот развертывет бумагу, читает, встряхивает головой и радостно восклицает:
Французы вошли в Москву!
Некоторые в недоумении, по лицам противников России пробегает торжествующая улыбка.
С Наполеоном покончено! — победно кричит Карл Юхан и обращается к австрийскому посланнику графу Нейпергу: — Да, да, мой друг! Сообщите в Вену об этом моём мнении!
Потом он обращается к русскому послу Сухтелену и говорит о том, что немедленно отправляет курьера в Петербург с заверениями к Александру I в ещё более тесных узах, которыми Швеция будет связана с Россией.
...После трёхдневных переговоров в Обо Швеция получила от России заём на 1,5 миллиона рублей, который обязывалась выплатить в течение 16 месяцев с момента приобретения Норвегии. Высокие договаривающиеся стороны дополнили также русско- шведский договор пунктом об увеличении численности русского вспмогательного корпуса в Сконии с 25 до 35 тыс. человек. Корпус должен был высадиться в Швеции к сентябрю 1812 года или «когда позволят обстоятельства»140. Царь, правда, не поддержал претензии Карла Юхана на Зеландию и предоставил ему возможность договариваться об этом с Англией141, но зато отдельной секретной статьёй договора между российским императором и наследным принцем Швеции заключался фамильный пакт, т.е. союз между династиями. Статья предусматривала взаимную военную помощь в случае появления угрозы для безопасности и спокойствия одной из сторон. Таким образом, династии Бернадотов предстояло ещё родиться, а император России заранее определял к ней свою позицию. Это для Карла Юхана был большой аванс, тем более что Александр I перешагнул через родственные узы, связывавшие его с королём-эмигрантом Густавом IV Адольфом.
Кредит и доверие проявлялись на практике.
Кронпринц предложил царю использовать в интересах создаваемой коалиции генерала Моро, с которым он поддерживал постоянную связь142. Карл Юхан уезжал из Обо с большим удовлетворением — лучшего результата он от встречи с русским императором и не ожидал. Император, со своей стороны, убедился в надёжности шведского партнёра и по достоинству оценил её в ближайшем будущем.
Наполеон, узнав о встрече в Обу, рвал и метал и разорвал со Швецией все соглашения. Но к этому времени Карл Юхан в них уже больше не нуждался. Антинаполеоновская коалиция фактически была уже создана, и к ней скоро — 22 апреля 1813 года — присоединилась Пруссия143, а позже в союз войдёт и Австрия144. 5 декабря 1812 года, потеряв всю армию в России, Наполеон, скрываясь под именем господина Регневаля, вместе с министром иностранных дел Коленку ром бежал в Париж. В декабре 1812 года шведы, после напоминания русских, объявили, наконец, французского временного поверенного в Стокгольме персоной нон-грата, и лишь вслед за этим последовала высылка из страны шведского поверенного в Париже145.
...В сентябре 1812 года в Лондон отправился представитель и доверенное лицо шведского наследного принца полковник Магнус Фредерик Бъёрншерна с задачей начать переговоры с англичанами о будущем альянсе. Со стороны англичан переговоры продолжил Торнтон, теперь постоянно пребывавший в шведской столице, однако Кастлри, убедившись в том, что Торнтон подпал под влияние Карла Юхана и выходит за рамки данных ему инструкций, послал в Стокгольм генерала Хоупа, который повёл переговоры со шведами и быстро, и жёстко, так что к 3 марта стороны могли подписать соответствующий документ. Вопреки пожеланиям Карла Юхана, предлагавшего вопрос о передаче Гваделупы «спрятать» в приложении к союзному договору, Хоуп настоял на том, чтобы он вошёл в основной текст (ст. 4), а его партнёры Веттерстедт и Энгестрём вынуждены были с этим согласиться. В статье о присоединении к Швеции Норвегии Великобритания обязывалась оказать шведам всемерную поддержку, включая военную, но не исключала возможности решить вопрос
Политика Кастлри в отношении Карла Юхана определялась при этом следующим принципом: «По мере того как Бернадот будет пытаться склонять Англию к поддержке интересов Швеции и тем самым становиться зависимым от неё, политика Англии должна сводиться к следующему: поддерживать его таким образом, чтобы держать его постоянно в этой зависимости ». Карл Юхан был нужен Сент-Джеймскому двору как союзник в войне с Наполеоном, но у него не было никакого желания связывать приобретение Швецией заморской территории с бернадотовской династией. Эта политика будет давать о себе знать на протяжении последующих лет, тем более что она имела для этого причину: примешивание личного интереса Карла Юхана к государственным делам.
Аналогичные переговоры начались и с русской стороной, которые несколько ранее предыдущих тоже завершились подписанием союзного договора. Союзные договоры от марта 1813 года с Россией, а потом с Великобританией означали для внешней политики Швеции завершение сложного периода поисков и испытаний и долгожданную ясность для её правительства. Поступление денежных субсидий от Англии обязывали Швецию выставить против Наполеона 30-тысячную армию.
В перспективе просматривалось поражение Наполеона и освобождение французского трона. Карл Юхан уже в это время лелеял мысль занять это свободное место — не важно в каком качестве: короля, регента или президента страны. 17 декабря Карл Юхан направил Александру I следующее послание: «Я часто обращал мои мысли к планам, которые В.В. сообщили мне Обо. Я подумал о возникающих в свзя с ним возможностях и, не обольщая себя преувеличенными надеждами, могу заверить В. В., что всё известное мне о внутреннем состоянии Франции не может переместить возможность успеха в мир неправдоподобного. Но претворение этого плана в жизнь не может быть осуществлено раныие, чем из-под влияния Франции будет освобождена Германия ». 6 января 1813 года царь ответил, что рад тому, что наследный принц не забыл беседы в Обо, и высокопарно добавил: «В соответствии с мудрыми и либеральными принципами, которые я нахожу у Вас, я рассматривал бы Ваги успех как благо для человечества, и я не перестану призывать В.К.В. к тому, чтобы Вы уделяли этому Ваше внимание».
Если эти далеко идущие планы сбудутся, то оставалась под вопросом судьба его сына Оскара: ввиду сильных позиций «гу- ставианцев » в Швеции принц Оскар вряд ли будет иметь шансы на престол. В этой связи становится понятным заинтересованность Карла Юхана в приобретении заморской территории и закреплении её лично за семьёй Бернадотов. Во-первых, это свяжет шведов с судьбой принца Оскара, а, во-вторых, послужит мощным источником личного благосостояния. Именно поэтому вопрос о заморских территориях постоянно присутствовал на повестке дня в переговорах с англичанами. Проницательный же Р. Кастлри не питал большого доверия к бывшему наполеоновскому маршалу и, уяснив для себя личный интерес Карла Юхана, решил ему воспрепятствовать и принял меры к тому, чтобы в соответствующем документе о передаче вест-индийского острова Швеции было сказано однозначно, что остров передаётся стране, а не её королю.
На практике же получилось иначе: в тексте соответствующего договора о передаче о-ва Гваделупы имелось в виду, что остров отходит к шведскому государству, но буквально говорилось, что его получает в подарок король Швеции Карл XIII. Такова была тогдашняя практика. Вот за эту формулировку и «зацепился» бывший адвокатский ученик Жан Батист Бернадот и представил всё дело и сенильному королю, и правительству с парламентом как личное приобретение короля с последующим правом передачи его по наследству. В результате, пишет С. Шёберг, введённые в заблуждение члены риксдага и правительства в 1815 году приняли резолюцию, согласно которой все короли Швеции, начиная с первого Бернадота, получали и продолжают получать — кроме апанажа — годовую «гваделупскую» ренту в размере 300 тысяч крон Швеции по нынешнему курсу шведской валюты146.
Представляет интерес, как приобретение Гваделупы понимали приёмные родители Карла Юхана, т.е. королевская пара, основываясь на разъяснениях своего приёмного сына. Приводим выдержку из дневника королевы: <(3атем обсуждался остров Гваделупа.
Доходы с него у вероятно, покроют часть займа, который Англия предоставляет нам на военные расходы. Гваделупа передаётся в личное владение короля, а после его смерти — наследному принцу и его потомкам. Между тем наследный принц желает, чтобы это владение принадлежало Швеции, даже если его род угаснет. Против этого возражали участники переговоров. В качестве причины они выдвигали объяснение, что если род наследного принца закончится и шведы выберут себе новую династию, которую не одобрит Англия, то было бы совсем нежелательно дать ей право пользоваться этим даром. Последовала долгая дискуссия, но все попытки уговорить были напрасны. Очевидно, что пожелание наследного принца наталкивалось на намерение Англии оказать на Швецию давление. Нас, таким образом, вынуждают поставить выбор короля в зависимость от расположения Англии. Если его не будет, то Гваделупа отойдёт снова к Англии».