Берсерк 3
Шрифт:
Прыгать на такой скорости было страшновато, но выхода не было.
Я дал команду щупальцам отцепиться, и тут же прыгнул, постаравшись сгруппироваться, и кувыркнулся при приземлении, смягчая удар об ледяную поверхность.
Это было… Жёстко. Если б я был сейчас обычным человеком, то такого падения я точно не пережил бы, а так отделался весьма болезненным ударом, влетев в один из ледяных барханов.
– Твою ж мать… – простонал я, пытаясь отдышаться, и встать на трясущиеся ноги, что получилось далеко не сразу. А когда всё
Огромная клыкастая пасть метнулась ко мне, намереваясь перекусить пополам, и сил прыгать в сторону у меня уже не было.
Единственное, что я успел сделать, это из всех оставшихся сил хлестнуть его одним из щупальцев как хлыстом по серому носу.
И тут же дикий визг пронзил местные бескрайние просторы, а сам монстр отпрыгнул от меня на десяток метров назад.
– Ага, приятель. Так вот оно твоё слабое место, – злорадно оскалился, делая шаг к нему, ощетинившись щупальцами, которые явно были не прочь повторить свой успех.
Лев неуверенно взрыкнул, но нападать не спешил. Похоже, ему очень не понравилось то, что я сам к нему иду, и он сделал неуверенный шаг назад.
Явно до сегодняшнего дня ему не приходилось получать такой отпор, и он мог даже и не знать, что получить по носу – это так больно. При ударах о дом его нос, видимо, со зданием не прикасался, так как массивный лоб выступал у него далеко вперёд, и все удары, по всей видимости, приходились как раз на него.
– Куда же ты, киса? Мы же ещё не поиграли! – чуть ли не прошипел я, и побежал к нему.
Ноги слушались плохо, и быстро бежать не получалось, но шаг за шагом я приближался к нему.
Сначала монстр неуверенно шарахнулся прочь, потом остановился, глянул на меня, встряхнул своей лохматой башкой, нехотя пошёл ко мне, затем опять остановился, и неуверенно двинулся от меня, наклонив голову, и как будто пытаясь преодолеть какое-то сопротивление.
Было очень похоже на то, что ему что-то не давало сделать то, чего ему сейчас больше всего хотелось. Убежать от этого странного двуногого, который сделал ему так больно.
Чья-то воля удерживала его на месте, и призывала вернуться, и наказать дерзкое существо. На какой-то миг мне его даже жалко стало. Сейчас было отчётливо ясно, что вовсе не по своей воле он напал на нас. Если бы он смог себя преодолеть, и пойти прочь, я не стал бы его преследовать.
Вот только у кого-то было совсем другое мнение по этом поводу.
Лев вдруг замер, по его огромному телу пробежала судорога, он медленно повернулся ко мне, и его огромные багровые глаза яростно заполыхали вдруг в несколько раз сильнее, превратившись чуть ли не в прожекторы, освещающие всю округу. И он молча прыгнул на меня.
Я уже успел немного восстановиться, а потому успел метнуться в сторону, и уже в прыжке хлестнуть его по носу.
Тот обиженно рявкнул, но убегать в этот раз не стал. Заскользил по ледяной
– Дубль два, – решил я, повторив процедуру. Снова прыжок, снова хлёсткий удар, и обиженный визг, унёсшийся куда-то вдаль.
– Повторим? – радостно оскалился я, глядя прямо в глаза зверю, который нелепо мотал головой, приходя в себя.
Опять вышла небольшая заминка, он явно не был настроен продолжать, но что-то не отпускало его, и он нехотя кинулся ко мне, что бы через секунду к небу унёсся очередной визг.
Понятное дело, что долго так продолжаться не могло. Холод и усталость брали своё, и рано или поздно тварь бы меня сожрала, так как кроме носа я так и не нашёл у неё других слабых мест. В какой-то момент я ещё и по глазам ударил, но без видимого эффекта.
Но на моё счастье, терпение у зверя тоже было не безгранично. После ещё нескольких пропущенных ударов, он опять перестал пытаться до меня добраться, и лишь ошалело мотал огромной башкой и скулил, явно не соглашаясь на продолжение. В его глазах поселилась обречённость.
Он не мог ни продолжить, ни уйти отсюда. В какой-то момент он встал, и стал с разгона биться лбом об одну из ледяных скал, превращая её в ледяное крошево, то ли пытаясь самоубиться, то ли изгнать из своей головы голос того, кто пытался заставить его броситься на меня.
– Давай! Борись! Нехрен всяким уродам заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь! Стань свободным! – решил приободрить его я, чувствуя, как холод всё сильнее и сильнее окутывает меня и подбирается к сердцу. Ещё чуть-чуть, и я просто окоченею, и ему и делать ничего больше не придётся.
Чудище как-то обречённо глянула на меня, и тоскливо взрыкнула, мол, тебе легко говорить!
– Да, тяжело, понимаю! Но свобода требует жертв! – крикнул я, активно разминаясь, не стоя на одном месте, пытаясь хоть чуть-чуть согреться, – Главное, не сдавайся! Всё в твоих руках! То есть, лапах! Но пасаран! – последнюю фразу я и сам не понял. Видимо, заговариваться уже начал.
Лев ещё раз что-то недовольно проворчал, мотнул своей башкой, и медленно побрёл ко мне.
– Ты опять за своё, что ли? – аж расстроился я, и только тут сообразил, что нужно было не тупить, а двинуться к городу, пока он тут головой своей прикладывался. Ну, не идиот ли?
– Опять же получишь, – продемонстрировал я ему щупальца, подняв вверх, он ощутимо вздрогнул, но идти не прекратил, вот только нападать не спешил.
Остановился в нескольких метрах от меня, тоскливо вздохнул, глянул куда-то в чёрное небо, на котором не было видно ни одной звезды, улёгся на бок, и на его груди вдруг часть шкуры или пластины, не знаю, что там у него, сдвинулась в сторону, показав мне переплетение каких-то сосудов, по которым текла алая жидкость, а в их глубине ярко сияли две искры – красная и голубая.