Берсеркер - Безжалостный убийца (Берсеркер - 12)
Шрифт:
– Совершенно верно, - согласилась Фрейя Вторая. Ее изображение тут же появилось на ближайшем экране.
– Мозг, как и личность, погибает после смерти органического тела. Через несколько часов после смерти - а при хороших условиях хранения тела и через более длительный срок - в клетках мозга можно наблюдать отличительные индивидуальные реакции, каковые свойственны только данной личности. Но большее нам пока что не под силу.
– Любопытно...
– протянул Принсеп.
– Так, значит, если бы, например, изначальное тело леди Женевьевы все еще было бы доступно...
–
– И Фрейя указала на труп Фоулера Аристова.
Принсеп изумленно повернулся и уставился на изображение Фрейи. Фрейя была невозмутима, как всегда, и невидимый ветер по-прежнему мягко шевелил ее волосы- Что ты сказала?
– медленно переспросил командор.
– Повтори, пожалуйста, еще раз.
Вскоре Ник Третий узнал от Принесла историю своего происхождения. В эту историю входила и информация о том, что отцом Ника был сам Дирак; Фрейя установила это по сданному на хранение генетическому образцу премьера.
Когда Ник узнал правду, его захлестнула волна смертоносного гнева точно так же, как это произошло и с его предшественником при этом открытии. Ему захотелось отомстить, и на этот раз начать с Локи. Но место физического базирования Локи было недосягаемо для Хоксмура. Оно почти наверняка находилось в личной каюте премьера.
Существовала лишь одна возможность забраться туда: дождаться, когда Дирак будет находиться где-нибудь в другом месте. Тогда Локи сосредоточится на охране премьера и не станет так тщательно следить за каютой.
Тем временем премьер захотел еще раз посоветоваться с берсеркером, прежде чем решить, какой следующий шаг ему необходимо предпринять. Теперь Дирака уже практически не беспокоило, что его тайная связь с врагом может быть раскрыта. Премьер попытался связаться с берсеркером по видео. Он хотел, чтобы в ходе разговора можно было воспользоваться макетом проекта колонии.
Дираку было до крайности любопытно: а каким изображением может воспользоваться берсеркер при разговоре с соларианцами? Но экран был заполнен лишь помехами. Никакого видеосигнала на самом деле так и не поступило.
Дирак готов был допустить, что ему потребуется еще несколько веков, чтобы довести свой план новой колонии, новой модели человеческой жизни, до совершенства. Возможно, обсуждение этого плана с Принсепом было ошибкой. Премьер знал, что привлечь этих людей к сотрудничеству не удастся, знал с того самого дня, как они появились на станции. Ну что ж. Их можно будет использовать как-нибудь иначе.
Премьер расхаживал по своей небольшой каюте, время от времени поворачивая голову, чтобы взглянуть на затуманенный экран. Он словно все еще ожидал, что помехи сложатся в какую-то более осмысленную картинку. Маленький коммуникатор, который Скарлок принес премьеру в незапамятные времена, теперь лежал, забытый, на столе. Скарлок и Варвара Энгайдин стояли и с беспокойством прислушивались к разговору.
Дирак же разговаривал с расплывчатым
– С самого начала нашего партнерства - не побоюсь этого слова - было очевидно, что вы были вынуждены действовать, придерживаясь определенных физических ограничений. Некое серьезное повреждение не позволяло вам прямо исполнять ваши базовые программные установки.
В ответ донеслось лишь тихое жужжание. Дирак сделал еще несколько шагов.
– На протяжении вот уже трехсот лет в вашем распоряжении находился биллион соларианских жизней - и вы до сих пор не в состоянии обойтись с ними таким образом, какого требует ваше исходное предназначение. У органического разума это вызывало бы сильное раздражение. Должно быть, вы испытывали аналогичное... хм, чувство.
Наконец-то машина откликнулась. Голос берсеркера звучал достаточно отчетливо, но казалось, что он доносится с очень большого расстояния. Берсеркер, как всегда, говорил до безобразия неприятным голосом, словно даже то небольшое количество скверных ощущений, которое он мог таким образом доставить людям, тоже играло свою роль в его бесконечной борьбе с соларианцами.
– Я полагаю, это заявление означает, что вы хотите предложить какие-то новые условия соглашения?
– поинтересовался он.
– Да, хочу. Точнее говоря - долгосрочный план. Великую сделку между жизнью и смертью, между органикой и неорганикой. Нам нужно будет проработать множество деталей. Но пока что я хочу показать вам одну голографи-ческую схему. Да, кстати, вскоре я пришлю вам еще одну живую соларианскую единицу. А возможно, даже несколько.
Голографический экран, стоящий в каюте Гавота, засветился, показывая, что кто-то пытается связаться с молодым человеком. Кристофер в это время лежал на койке - один - и размышлял. Заметив сигнал, Гавот перекатился на бок, приподнялся на локте и приказал:
– Изображение.
– На экране появилось лицо леди Женевьевы. Еле слышно, одними лишь губами, она произнесла- Крис! Мне нужно сейчас же увидеться с тобой! Гавот удивился:
– Но разве это не опасно для тебя - давать твоему мужу новую пищу для подозрений? Я не знаю...
– Он сейчас занят. Приходи как можно быстрее. В то место, которое ты называл нашей зеленой беседкой. Придешь?
Гавот вздохнул, потом улыбнулся;- Хорошо, приду. В течение часа.
– Пожалуйста, поспеши!
– И экран померк. Озабоченно нахмурившийся Гавот уже наполовину оделся, когда экран снова засветился.
– Изображение!
– приказал Кристофер прибору.
На этот раз появившееся лицо принадлежало Николасу Хоксмуру. Ник не стал тратить время на вступление.
– Гавот, мне известно, что вас только что пригласили на встречу. Но лучше вам туда не ходить. Меня не волнует, что случится с вами, но леди Женевьеву я хочу уберечь от дальнейших неприятностей.
Натягивавший на себя одежду Гавот притормозил:
– А!.. Ага. И что же это за неприятности?
– Понимаете, это на самом деле была не она. Ну, то изображение, которое вы сейчас видели на экране.