Берсеркер (др. перевод)
Шрифт:
Из всего этого Деррон мог видеть только верхний конец движущегося каната. Но и это он видел только одним глазом — его удерживали, уткнув лицом в неструганые доски лесов, куда Деррона затащил берсеркер. Рядом с роботом Деррон казался себе беспомощным младенцем. Берсеркер сидел над ним с неподвижностью, какая не свойственна человеку. Одна ледяная рука стискивала шею Деррона, придерживая край камзола, воткнутый ему в рот на манер кляпа, другая не больно, но твердо выламывала ему запястье.
Робот явно не собирался убивать или калечить его. По крайней мере, не здесь, И тем не менее пребывание
Должно быть, берсеркер думал, что Деррон ничего не видит с того места, где он лежит. Собственно, это было почти правдой. Краем глаза Деррон мог видеть только мерно раскачивающийся канат. На этой высоте дуга была совсем короткой, но медлительность колебаний говорила о том, что канат чрезвычайно длинен.
В конце концов дверь собора гулко хлопнула — во второй раз с тех пор, как Деррон попал в плен. И только тогда вечность закончилась: берсеркер его отпустил.
Деррон медленно, с трудом поднялся с деревянного помоста. Все тело затекло. Растирая щеку, оцарапанную досками, и руку, которую выкручивал робот, Деррон обернулся и посмотрел в лицо своему врагу. Под монашеским капюшоном виднелась металлическая маска. Судя по ее виду, она могла открываться и менять форму. Деррон понимал, что перед ним находится, быть может, самая сложная машина, когда-либо созданная берсеркерами. Возможно, под этим металлическим черепом таится пластиковая кожа, которая может вполне убедительно имитировать человеческое лицо? Трудно сказать. Еще труднее угадать, за кого мог выдавать себя этот робот.
— Полковник Одегард, — произнес робот механическим голосом, имитирующим нейтральный тон.
Озадаченный Деррон ждал продолжения. Существо сидело на помосте на корточках, опустив руки. Руки выглядели такими же изменчивыми, как лицо: сейчас они были совсем не человеческими, но сказать, какими они могут стать, было невозможно. Остальное тело скрывалось под бесформенной рясой, должно быть, принадлежавшей Эймлингу.
— Полковник Одегард, боитесь ли вы перехода от жизни к не-жизни?
Деррон не знал, что он ожидал услышать, но явно не это.
— А даже если и боюсь, какая разница?
— Да, — сказал берсеркер своим невыразительным тоном. — То, что запрограммировано, случится, невзирая ни на какие события.
Прежде чем Деррон успел понять, к чему это сказано, робот метнулся вперед и снова схватил его. Деррон принялся отбиваться — разумеется, безуспешно. Робот разорвал его камзол, отдирая полосы плотной ткани экономными, отточенными движениями. Он снова заткнул Деррону рот и связал его по рукам и ногам — крепко, но не настолько крепко, чтобы Деррон не мог надеяться освободиться. Робот явно не собирался убивать Деррона здесь, в пределах зоны безопасности.
Связав Деррона, робот замешкался, поводя головой в капюшоне, точно человек, который прислушивается, прощупывая окружающее пространство чувствами, недоступными человеку. А потом бесшумно спустился по лестнице. Движения его напоминали не столько человека, сколько огромного кота
Деррон мог только беспомощно дергаться, пытаясь освободиться. Кляп заглушал его проклятия.
Вторая группа крестьян из какой-то деревни, расположенной дальше в горах, пришла по дороге, ведущей к собору. Первым, кого они встретили, был брат Сейл. Когда крестьяне узнали, что он не тот святой чудотворец, о котором говорит вся округа, короткий проблеск надежды на их лицах вновь уступил место тревоге.
— Скажите, для чего вы желаете видеть брата Джованна? — начальственно осведомился брат Сейл, с достоинством сложив руки на животе.
Крестьяне зашумели, перебивая друг друга и говоря все разом, так что брату Сейлу пришлось приказать им замолчать и говорить по одному. И тогда он узнал, что их деревушку уже в течение нескольких дней держит в страхе огромный волк. Это чудовище режет скот. Крестьяне клялись, что он даже портит посевы! Потом они снова заговорили все разом, и Сейл так и не понял, то ли волк сожрал ребенка, то ли мальчишка-подпасок упал и сломал себе руку, спасаясь от волка. Во всяком случае, крестьяне были в отчаянии. Люди боялись даже работать на полях. Деревенька у них заброшенная и очень бедная, и у них нет могущественного господина, который мог бы оказать им помощь, кроме самого Господа. Они требовали, чтобы святой Джованн пришел и сделал хоть что-нибудь. Крестьяне действительно были в крайнем отчаянии.
Брат Сейл кивнул.
— Вы говорите, до вашей деревни несколько миль? — спросил он. В его голосе звучало опасливое сочувствие. — В горах? Да, понятно. Ну что ж, поглядим. Я сделаю для вас все, что смогу. Идемте со мной, я поведаю о вашей беде доброму брату Джованну.
Винченто вернулся в собор вместе с озадаченным Уиллом и со всей скоростью, на какую был способен, зашагал вдоль нефа. Когда он пришел в монастырь, Радд не придумал ничего лучшего, как начать жаловаться на то, что животных нечем кормить. А когда Винченто наконец отделался от кучера, его старые ноги отказались вторично нести своего хозяина на холм, даже с помощью Уилла. И теперь, когда Винченто, задыхаясь, торопился к своему маятнику, который все еще продолжал раскачиваться, прошло больше часа с тех пор, как ученый впервые привел груз в движение.
Несколько секунд Винченто просто задумчиво созерцал то, что произошло за время его отсутствия. Маятник успел смести всю грядку песка, и теперь сместившаяся дуга вышла за пределы доски. Она сдвинулась по часовой стрелке градусов на десять-двенадцать.
— Уилл, тебе случалось помогать мне в мастерской. Теперь тебе тоже надо будет точно выполнить все мои указания.
— Хорошо, хозяин.
— Прежде всего ты должен запомнить, что тебе не следует останавливать маятник и вообще прикасаться к нему. Понял?
— Да.
— Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты залез наверх. Эти леса идут до самого верха шпиля. Я хочу узнать, как закреплен этот раскачивающийся канат, на чем он держится. Рассмотри его внимательно, так, чтобы потом сделать мне чертеж. Ты неплохо рисуешь.
— Ага, сэр, понимаю. — Уилл уныло задрал голову. — Высоконько карабкаться-то будет.
— Ну да, да, спустишься — получишь монету. Сделаешь хороший чертеж — получишь еще одну. Ну, ступай, и смотри во все глаза. Только гляди, не трогай самого каната!