Берсеркер (Сборник) Книги 1-11
Шрифт:
Митч кивнул. Он чувствовал поднимающееся приятное волнение.
– Ногара придет в бешенство, если мы спасем Карлсена, но будет поздно. А команда – они согласны?
– Я уже прощупал настроения капитана – он за меня. И будучи адмиралом Лиги Планет, я могу отдавать приказы на любом корабле, под предлогом военных действий против берсеркеров. – Хемпфил принялся шагать по каюте. – Меня волнует одна проблема – отделение полиции Ногары на борту. Они постараются помешать.
– Сколько их здесь?
– Человек двадцать. Не знаю, почему так много, но численно они нас превосходят двое к одному.
– Пленные?
– Сорок молодых мужчин. Для развлечений на арене, гладиаторское мясо.
Люсинда проводила время, бродя по коридорам огромного корабля, одинокая, не в силах обрести покой, и оказалась в переходе к центральной части, возле мостика и штаб-кают, когда впереди по коридору открылась дверь и вышли трое. Два человека в черной форме вели третьего, пленника в кольчужной рубахе.
Увидев черную форму, Люсинда гордо подняла голову и остановилась у них на пути.
– Обходите меня, стервятники, – ледяным тоном сказала она. На пленного она не взглянула. Горький опыт научил ее одному принципу: симпатии к пленникам Ногары только усиливают страдания последних.
Люди в черном остановились.
– Я Катсулос, – сказал полицейский с густыми мохнатыми бровями. – Кто ты такая?
– Когда-то моей планетой был Фламланд, – сказала она и заметила, как пленный поднял глаза. – Когда-нибудь она снова станет моим домом, освобожденная от стервятников Ногары.
Второй агент собирался что-то сказать, но локоть пленника выбил из него воздух, клином войдя в живот. Потом пленный, секунду назад покорный, как ягненок, ударом сбил с ног Катсулоса, бросился бежать и исчез за поворотом прежде, чем секретные агенты пришли в себя.
Катсулос быстро вскочил. Выхватив пистолет, от оттолкнул Люсинду и бросился к повороту коридора. Потом она увидела, как обмякли его плечи.
Казалось, ее радостный смех нисколько не задел Катсулоса.
– Деваться ему некуда, – сказал он. Его взгляд встретился со взглядом Люсинды, и она смеяться перестала.
Катсулос выставил вооруженные посты на мостике, в машинном отделении, у всех спасательных шлюпок.
– Этот человек – Джор готов на все. Он чрезвычайно опасен, – объяснил он Хемпфилу и Митчу. – Половина моих людей ищет его непрерывно, но корабль, сами знаете, очень большой. Прошу не уходить далеко от кают, пока мы его не поймаем.
Прошел день, но Джора не поймали. Митч решил воспользоваться занятостью полиции и обследовать арену – "Солар Ньюз" будет очень заинтересована.
Взобравшись по ступенькам, он, щурясь от яркого, хотя и ненастоящего солнца, оказался под искусственным голубым земным небом. Он находился за самым верхним рядом кресел. Всего около двухсот кресел рядами опоясывали арену, отделенную наклонными кристаллическими стенами. Арена в центре стеклянистой чаши имела около тридцати ярдов в диаметре, была покрыта чем-то, похожим на песок, но было ясно, что если откажет искусственная гравитация, покрытие не взлетит пыльным облаком.
В этом цирке, современном, как и лазерный пистолет, предполагалось предаваться пороку древнего Рима. Каждая капля крови будет отлично видна с любого места. Правда, одна деталь вносила дисгармонию: на равных промежутках друг от друга за верхним
Митч достал карманную камеру и сделал несколько снимков. Потом направился к ближайшему домику. Дверь была открыта, и он вошел.
Сначала он подумал, что наткнулся на личный гарем Ногары, но некоторое время спустя понял, что персонажи на фресках далеко не всегда изображались в сплетении любовных объятий. Здесь были мужчины, женщины, богоподобные существа, в одеждах Древней Земли или вообще без одежд. Митч, сделав пару снимков, пришел к выводу, что все изображенные на стенах сюжеты посвящались тем или иным аспектам любви, но менее всего он ожидал столкнуться с подобным здесь, как, впрочем и в любом другом месте, созданном лично для Фелипе Ногары.
Выходя из храма через вторую дверь, он миновал статую улыбающейся богини. Обнаженное бронзовое тело наполовину поднималось над зеленой сверкающей морской волной. Он сфотографировал статую и пошел дальше.
Во втором здании фрески изображали сцены охоты и рождения. Богиня в этом храме была одета довольно скромно, в ярко-зеленое, и вооружена луком и колчаном. У ног ее замерли, готовые помчаться в погоню, бронзовые гончие.
Направляясь к третьему храму, Митч обнаружил, что ноги несут его быстрее, что-то притягивало его, как магнит железную пылинку.
Но как только он ступил в храм, накатившая волна отвращения заставила забыть обо всем остальном. Если первый храм посвящался любви, этот, несомненно, служит прославлению ненависти.
На стене сразу напротив входа какое-то пилообразное чудовище, опустив безобразную морду в колыбель, пожирало плачущего младенца. Рядом рубили друг друга в капусту одетые в тоги люди. Мужчины и женщины, дети – все они терпели на этих фресках бессмысленные мучения и погибали ужасной смертью, без проблеска надежды. Дух разрушения казался физически ощутимым, пропитывая сам воздух храма. Это было похоже на...
Митч отступил на шаг, закрыл глаза. Да, ошибки не было, он чувствовал его совершенно ясно: воздействие здесь не ограничивалось фресками и освещением.
Много лет назад, в космическом бою, он испытал воздействие ментального луча берсеркера. Люди научились экранировать корабли, защищаться от ментальных атак... Неужели теперь вражеское оружие было намеренно установлено здесь?
Митч открыл глаза. Излучение было слабым, но оно не просто лишало способности ясно мыслить: оно стимулировало центры ненависти в мозгу человека.
Он покинул храм. Снаружи, за толстыми – толще, чем у остальных храмов, – стенами эффект почти не ощущался. Интересно, если он чувствует остаточное воздействие луча внутри храма, то каково в момент работы проектора на полную мощность?
Самое важное – почему излучатель установлен здесь? Стимулировать ярость гладиаторов? Возможно. Митч посмотрел на бога войны и его бронзовую массивную колесницу, поежился. Туг что-то большее, чем простая жестокость древних римских игр.
Сделав несколько новых снимков, он вспомнил, что видел терминал интеркома возле первого храма. Он вернулся к храму богини любви, простучал код доступа к корабельному Протоколу.