Берсеркер. Сборник. Книги 1-11
Шрифт:
— Однодактилус силларус, — сказала Гленна. — Не самый крупный экземпляр.
— Что это такое? — шепотом спросила Джен.
— Хищники...
Берсеркер, устремившийся к своей жертве, не обратил никакого внимания на преследователя.
— Крак! — донесся звук из аудиоуловителя. Берсеркер выпустил острую клешню, которой, видимо, и распорол брюхо акулы.
Движение силларуса было столь молниеносным, что человеческий глаз не смог заметить перемещение.
И вновь невидимое нападение на берсеркера. Ножки тарелки задергались, вздымали песок... Люди увидели, что клешня, выскочившая из
— Я никогда не встречала более быстрых существ, чем силларусы. У них есть специальные дактили — своего рода локти. Они питаются в основном крабами, улитками, моллюсками. Тебе, Дженни, Ино подарил одного — самого маленького. Ко когда они подрастают, то их удар может быть равнозначен по силе попаданию четырехмиллиметровой пули. Некоторые экземпляры намного больше того, которого мы видели. Между собой мы их называли “колотушками”. Под ударом колотушек трещат панцири самых огромных крабов.
Еще одна голодная колотушка появилась над коричневой тарелкой, ползущей по дну. Этот экземпляр был явно больше первого и несколько иной расцветки. Когда тарелка выпустила клешню, Клаус увидел, или просто ему показалось, что существо в свою очередь “развернуло” сложенные под головной частью клешни. И вновь взметнулся песок. Белые отростки с шумом барабанили по коричневой поверхности. В полной тишине люди следили за боем. Крак! Крак! Эти звуки доносились теперь с разных сторон, улавливаемые аудиоаппаратурой. На экране же продолжался бой одной из “колотушек” с коричневой смертью.
— Люди часто говорят об акулах как о убийцах. Но сейчас я убеждаюсь, что силларусы и акулы — представители разных классов.
Силларус, напоминающий чем-то креветку, обхватив всеми шестью передними клешнями коричневый панцирь своей жертвы (к которому сейчас был прикреплен только один керамический сустав), потащил добычу за подводный камень, видимо, в свое убежище. Там пришельца со звезд положили на твердую поверхность. Теперь кузнец-лилипут пустил в ход свой молоток-колотушку в ход. После этого удара твердые фрагменты коричневого панциря взметнулись под водой, смешиваясь с плывущей тиной и песком. Но “колотушка” не обнаружил ничего мягкого, съедобного. Еще один удар...
Час спустя аудиоуловитель зафиксировал последний “крак”.
Трое людей пошли в обход на базу. Коричневых тарелок видно не было.
Когда тело Ино принесли домой, а руку Клауса перевязали, женщины обыскали дом — нет ли где берсеркеров? Ружья были вынуты из подвала. Ворота базы прочно закрыты. Затем молодые люди предложили Гленне передохнуть.
Ее голос был мягким, но бесконечно усталым:
— Завтра утром мы покормим их. Но чем-нибудь настоящим.
— Днем, — сказал Клаус. — Когда вы проснетесь. И скажете мне, что я должен сделать.
— Иди сюда, — сказала Джен из угла главной комнаты. — Посмотри.
Одна из толстенных стен самого маленького аквариума лежала на ковре, на котором расплылось огромное мокрое пятно. Лежало также мертвое тело существа, “сбежавшего” от хозяйки.
Джен подняла силларуса. Он был намного меньше своих сородичей в пруду, но узнать форму, окраску было нетрудно.
Клаус
— Гленна сказала, что они наносят удар в том случае, если чуют мягкую плоть. На их согнутых и сложенных лапках-колотушках есть шипы. Ты, вряд ли, смогла бы держать его на ладони, если бы он был жив, — голос Клауса неожиданно дрогнул, словно ему запоздало что-то вспомнилось.
— О, нет, я смогла бы, — голос Джен тоже дрогнул. — Конечно, смогла бы!
Как я уже писал, большинство существ, снабженных интеллектом стараются избегать войн и насилия. Поэтому вечной должна быть наша благодарность тем, кто готов вступить в суровую схватку, затеять нелегкую игру со смертью. Мы должны быть благодарны им даже тогда, когда поражаемся жестокосердию или доброте, которые порой произрастают в одном и том же сердце...
8. ИГРА
Когда Кхиз смотрел на эти сторожевые башни, они почти всегда напоминали ему шахматные ладьи. Только в отличии от шахмат, ладей было не четыре, а шесть, — шесть огромных вышек, располагающихся на примерно равном расстоянии друг от друга.
Над безжизненной землей, которая простиралась вокруг, порой проплывали ядовитые облака, расстилался отравленный туман, порожденный самим воздухом.
Кхиз огляделся. Вокруг его работали машины. Все пространство внизу, между башнями было поделено на участки неодинаковой величины — в отличии от клеток шахматной доски.
Кхиз уже шесть месяцев находился на планете Максимус. Но шахматы не были его любимой игрой, он вообще плохо их знал, никогда не изучал историю шахмат. Поэтому, видимо, воображение Кхиза не пыталось сделать новых шагов в поисках новых сравнений с фигурами этой игры.
Сегодня Кхиз пришел сюда не один. Вместе с ним была Андрианна. Кхиз взял на себя функцию экскурсовода. Он рассказывал девушке о новом проекте заселения планеты. Андрианна только накануне прилетела сюда из “большого мира”
Они не виделись уже почти два стандартных года, поэтому девушка с радостью приняла предложение Кхиза посмотреть строительную площадку.
Для прогулки пришлось одеть воздухонепроницаемые костюмы и особые маски для дыхания.
— До нападения берсеркеров столица находилась далеко отсюда, более чем в тысяче километров. Но здесь место во много раз лучше. Поэтому решено новый город строить именно здесь, — сказал Кхиз. — Здесь тоже будет памятник.
— Хорошая идея. Твоя?
Это замечание льстило. Да и вообще — был приятен сам факт, что Андрианна уделила сегодня Кхизу столько внимания и времени, чего раньше не было.
Кхиз слегка усмехнулся:
— Не совсем. Мы долго обсуждали эту мысль, — еще двадцать человек работают на планете уже полгода, наблюдая за работой машин, которые должны были возродить здесь жизнь, уничтоженную берсеркерами более стандартного года тому назад.
— Давай войдем сюда, — предложил Кхиз, — внутри — нормальный воздух, годный для дыхания.
Перед ними возвышалось небольшое здание с прозрачными стенами.
Пройдя сквозь воздушную камеру, они смогли снять маски, предохранявшие их от ядовитых испарений.