Берсеркер. Сборник. Книги 1-11
Шрифт:
Анализы, сделанные через пару дней после операции, когда Гифт еще не выходил из палаты, показали, что сращивание искусственного члена с органикой проходит удовлетворительно. Как-то раз искусственные пальцы свело судорогой, но Нифти уже ощущал непривычное покалывание, а если сосредоточивался, то мог сжимать и разжимать их.
— Если в ближайшие дни вы не почувствуете возврата функций или значительного улучшения, придете и скажете нам.
Видимо, докторша забыла, что ее пациенту предстоит отправка домой. Но Гифт не собирался напоминать об
— Непременно, — заверил он и серьезно кивнул.
Когда люди из Хайпо навестили его в последний раз, Гифт решил, что их вполне удовлетворил его рассказ. Во всяком случае, они не высказывали никаких сомнений. Один из дебриферов даже намекнул, что рана Гифта наверняка принесет ему медаль. Раньше космонавт ни о чем подобном не думал, и эта весть бросила лишь слабую тень на его вновь обретенное чувство радости жизни.
Гифт провел в госпитале Порт-Даймонда еще несколько дней. Последнее, что сделали с ним врачи, была дезактивация системы «сон-смерть». Нифти расценил это как знак того, что в дальний космос его больше не пошлют. Во всяком случае, на передовую. По крайней мере, в ближайшем будущем. Каждый, кто пережил то, что пережил он, имел право на работу полегче. Например, работу инструктора. Все равно его, как и остальных членов экипажа, после такого срока службы на передовой должны были отправить во второй эшелон.
Вскоре врачи сняли с его головы дезактивационный шлем. Теперь он мог сколько угодно думать о розовых слонах, идущих один за другим в самом невероятном количестве, и при этом не рисковать, что его мозг разорвется на части. Образ толстокожего животного с бивнями глубоко врезался в его серое вещество.
Но часть этого образа все еще оставалась на месте. Стоило вспомнить о прошлом, как ему являлся слон. Его предупредили, что так и должно быть. Ничего страшного.
Он поднял правую руку, запустил пальцы под волосы и осторожно пощупал затылок. Отверстие в черепе, обтянутое кожей, никуда не исчезло. Оно напоминало крошечный шрам от прыщика.
Врачи хладнокровно заверили, что теперь он может представлять себе розового слона сколько влезет. Теперь это не причинит ему вреда.
А он, в свою очередь, заверил их — правда, не так хладнокровно, — что и пробовать не собирается.
— Так говорят все. Но рано или поздно представляют. В этом есть своя притягательность. Не волнуйтесь, теперь вам ничто не угрожает.
Прошло четыре дня после операции руки и день после снятия системы «сон-смерть», и наконец появились признаки того, что медики готовы выпустить Нифти Гифта из своих лап.
В последний день своего пребывания в госпитале Гифт, стоявший на балконе, удивился, когда его кто-то окликнул.
— Космонавт Гифт? — Голос был женский, очень тихий, и Нифти на мгновение показалось, что он ослышался. Как видно, обладательница голоса не хотела, чтобы их подслушали.
Посмотрев вниз с высоты двадцать футов, он увидел одинокую фигуру. На траве среди цветов и карликовых пальм стояла хорошо одетая молодая женщина. Кроны деревьев защищали
Гифт обеими руками ухватился за деревянные перила и молча смотрел на гостью. Лучи заходящего солнца озаряли ее лицо, в котором было нечто восточное. Большие, правдивые глаза, создававшие впечатление, что при разговоре она верит каждому слову собеседника. Поразительные зеленые глаза были результатом неких генетических ухищрений ее бабушки, предпринятых в простых косметических целях.
— Вы ведь космонавт Гифт, верно? Тот самый, который пересек Залив на роботе-курьере? Единственный уцелевший из экипажа корабля-разведчика?
— А вы кто? — ответил он вопросом на вопрос.
— Йори Йокосука. — На Гифта смотрели большие яркие глаза, влажные алые губы слегка раздвинулись, готовые к чему угодно. — Я представляю «Хоум Уорлдс Медиа». Мне не позволяют увидеться с вами. Вы знаете, что к вам не пропускают посетителей?
— Ох…
Только теперь он заметил, что молодая женщина держит в руке нечто, напоминающее маленький диктофон. Посетителей? Конечно, люди из Хайпо приходили и уходили совершенно свободно, а ждать кого-то другого ему не приходило в голову.
— Я не замечал никаких посетителей, — ответил Нифти.
— Можете мне поверить, встречи с вами жаждет несколько человек. Как вы себя чувствуете? — жизнерадостно спросила Йори.
Он глубоко вздохнул и на сей раз уцепился за чугунную решетку балкона.
— Неплохо. Относительно.
— Вот и чудесно. Я хотела бы немного поговорить с вами. Не думаю, что вы выдадите какую-нибудь военную тайну. — Тон говорил о том, что она считает эту мысль смехотворной.
Журналистка. А почему бы и нет? Кажется, до сих пор Гифт ни разу не имел с ними дела. Но теперь этого следовало ожидать. По крайней мере, в ближайшее время.
Ну, во-первых, их корабль нельзя было назвать просто разведчиком, но об этом Гифт говорить не собирался. Он вообще не собирался разговаривать с ней. В его нынешнем состоянии никто не осудил бы этого. Пожалуй, все, что от него требовалось, — это помахать раненой рукой как неким волшебным талисманом.
— Мне сказали, — пробормотал Нифти, — что через пару дней устроят пресс-конференцию. Если до тех пор я не улечу.
Но женщину ничуть не заинтересовала предстоящая пресс-конференция.
— На каком типе корабля вы летели? Это был разведчик?
— Верно.
Офицеры полиции очень тщательно объяснили ему, как следует отвечать на такие вопросы. Это был тот самый ответ, на котором они настаивали. В каком-то смысле он был правдивым. Офицеры пообещали подробно проинструктировать его перед встречей с прессой. Лезть в технические дебри и описывать оборудование, которым Хайпо оснащает свои корабли, не было никакого смысла.
— Что вызвало гибель вашего корабля? Некоторые действия врага, верно? — Дама, стоявшая внизу, увидела, что Гифт замешкался, и быстро добавила: — Можете не отвечать. А где это произошло, не скажете? Нет? Ладно. Сколько человек было в вашем экипаже? Пять? Шесть, считая вас?