Берсеркер
Шрифт:
Однако трудно было спорить с тем, что она слышала и чувствовала. К грохоту близких разрывов, сотрясающих корпус корабля, добавилась скрежещущая вибрация, по которой Элли догадалась, что корабль опустился на каменистую поверхность одного из спутников Урана. Несколько раз открывались и закрывались шлюзовые камеры. Через пару минут звуки боя стихли, и, еще раз проскрежетав корпусом о скалы, корабль доброжилов снова поднялся в космос и лег на курс, о котором Элли могла только гадать. Вдруг у нее оборвалось сердце: она услышала человеческие голоса, голоса доброжилов, восторженно вопящих.
Через какое-то время, показавшееся ей вечностью, дверь в каюту Элли, ставшую тюремной камерой, отворилась.
Но машина не собиралась ее убивать. Освободив веревки, связывавшие Элли, она просто отступила назад, указывая сделанной в форме человеческой руки конечностью на дверь. С трудом встав с койки, Элли на негнущихся ногах направилась в противоположную сторону, в небольшую туалетную комнату. Машина не стала ее останавливать, но покатилась следом, оставаясь рядом и следя за каждым ее движением.
Когда в твои интимные дела вторгается бездушная машина — это совсем не то, когда такую же бесцеремонность позволяет себе человеческое существо, хотя Элли смутно чувствовала, что должна испытывать смущение. Обнаружив, что ее, по крайней мере в ближайшее время, не ждет смерть, молодая женщина испытала от облегчения легкое головокружение. Она заставила механизм ждать, нарочито медленно сполоснув руки и глотнув воды из-под крана. Затем, без возражений и не сопротивляясь, Элли позволила машине схватить себя за руку и потянуть в тесный коридор. Корабль двигался ровно и спокойно, искусственная гравитация была установлена на нормальном значении.
В коридоре к Элли и сопровождающей ее машине присоединился еще один робот. Он нес в механических руках худенькое человеческое тело с длинными светлыми волосами, облаченное в оранжевый костюм. Едва взглянув на лицо этого человека, Элли поняла: мальчик с фотографии. По крайней мере, сходство большое.
Ее родной сын? Майкл? Похоже, это именно он; только в этом случае происходящее имеет смысл. Однако у Элли внутри ничего не шевельнулось.
Рубка небольшого корабля оказалась просторнее, чем думала Элли. В ней без труда поместились шесть человек: кроме двух пленников, приведенных роботами, в углу стояли, сбившись в тесную кучу, доброжилы — две женщины и два мужчины. Женщина, смуглая, с восточными чертами лица, была гораздо стройнее той, что навещала Элли в каюте. Увидев собравшихся доброжилов вместе, Элли была потрясена тем, что все они выглядят какими-то бесполыми; больше того, неживыми, однако чем именно было обусловлено это впечатление в каждом отдельном случае, она затруднялась ответить.
Майкл по-прежнему оставался на руках принесшей его машины, но теперь его ноги касались пола, и, судя по всему, мальчик мог стоять самостоятельно. Он рассеянно скользнул взглядом по Элли, но та не увидела в его глазах никакой реакции.
В центре рубки на капитанской консоли находился Координатор, производивший —- несомненно, ненамеренно — впечатление огромного паука, забравшегося на пень и опутавшего его сложным сплетением проводов и кабелей. Прямо перед ним, небрежно брошенное на пустое кресло капитана, лежало что-то похожее на первый взгляд на отрез смятой, почти прозрачной вуали.
Некоторое время в рубке царила полная тишина. Доброжилы, не сдерживаемые роботами, застыли в почтительном ожидании, к которому, пожалуй, примешивалась скука, и Элли сразу же вспомнила службы в Храме. Затем Координатор, судя по всему, отдал немой приказ. Робот, державший запястье Элли, отпустил ее и направился к креслу перед капитанской
Раздался скрипящий голос Координатора, обращающегося к ней:
— Живая единица Темешвар, проверьте, действительно ли перед вами новая система оружия.
Застигнутая врасплох, Элли растерянно оглянулась, решив, что от нее что-то укрылось. Затем она поняла, что взгляды всех доброжилов прикованы к вуали.
— Вот это вот... на кресле? Так, значит, это какое-то защитное снаряжение? Мне о нем ничего не известно. Я уже много лет не имею дела с вооружением.
Она ощутила удивление, смешанное со стыдом, из-за собственного желания сохранить жизнь, готовности как можно полнее ответить Координатору.
— Живая единица Майкл Джейлинкс, отвечайте, — проскрежетал берсеркер.
Мальчик заговорил, не отрывая взгляда от лица Элли. Похоже, он не испытывал особого страха; возможно, это были последствия шока, вызванного пленом.
— Это то, что называется «Ланселотом»... наверное, вам это уже известно.
Наступило молчание. Доброжилы беспокойно переминались на месте. Майкл, отвернувшись от Элли, смотрел на машину, которая, несомненно, сейчас отдаст приказ убить их.
Затем, по-видимому, последовал новый приказ, и снова на субчеловеческом уровне. Робот с искалеченной рукой начал медленно, но умело, несмотря на увечье, надевать куски вуали. Он одевался словно актер, впервые облачающийся в незнакомый костюм, или скелет, примеряющий подвенечное платье. Складки прозрачной ткани мягко колыхались, исчезая на некотором расстоянии от надевавшей ее машины. От твердой осязаемой материи, какой она облегала корпус робота, ткань через пару метров словно растворялась в воздухе. Похоже, это были сложные силовые поля, хотя природу их Элли определить не могла.
«...зложити наконец осознали то, что он обладает уникальными качествами, и они собираются использовать его как часть новой системы оружия. Вам доводилось когда-нибудь слышать кодовое название «Ланселот»?»
Более или менее надежно пристегнув вуаль к голове и туловищу, робот попробовал совершить осторожные движения. Он неуклюже сделал несколько шагов, повернулся, попытался поднять руки. Элли сразу же вспомнила виденный когда-то Танец смерти.
Приглушенное восклицание Майкла, стоявшего метрах в двух слева, вывело ее из состояния завороженного созерцания. Мальчик пристально следил за действиями робота, но Элли не смогла прочесть ничего на его лице. Она снова повернулась к машине, облаченной в гротескный наряд, и через несколько секунд до нее дошло, что эксперимент проходит не так, как должен.
Неповрежденная рука робота дернулась было к одной из застежек на груди, словно машина захотела сорвать с себя душащее ее одеяние, но ее электронный мозг не мог принять окончательное решение. Искалеченная же рука тем временем в движении, поразительно напоминающем человеческое, поднялась вверх и похлопала по металлической голове — этот жест был пронизан безумным отчаянием. Затем, словно поваленная статуя, робот как подкошенный рухнул на палубу в вихре вуалей.
Рядом с ним тотчас же оказались две другие машины. Руками, движущимися настолько быстро, что человеческий глаз не мог за этим уследить, они расстегнули застежки, освобождая застывшую бесформенную груду металла от медленно колышущихся прозрачных волн. Но и после этого упавший робот остался совершенно неподвижным.