Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]

Врангель Самурай

Ник посмотрел на Маргариту уверенным взглядом расбогатевшего человека.

— Кто мы такие? Мы мелкие сошки, мы не заметные букашки, нас не видно под микроскопом, нас не видно в толпе бегущих на работу, нас не видать, не слыхать и не учуять.

— Хотела бы я верить в то, что ты говоришь… Да, послушай, а не вколоть ли нам эту вакцину прямо сейчас. А? Какого чёрта ждать? Ширнёмся, и можно садиться в тюрьму хоть на сто лет. Для поддержки процесса регенерации надо лишь немного углеводов. Совсем немного.

— Что-то

ты сегодня всё про тюрьму да про тюрьму. Мне это не нравиться. Но насчёт укола ты права. У меня наполнены два шприца. Пойдём куда-нибудь.

Зашли в ночную закусочную и сели за столик, отделённый ширмой. Ник вытащил шприцы и, закатив рукав рубашки, уверенным движением сделал себе инъекцию. Взял второй шприц и ввёл вакцину Марго. Посмотрел на неё долгим взглядом. Спросил:

— Ну, что ощущаешь?

— Кайф! О! Это просто кайф! Ты мне ширнул героин высшей пробы и я теперь пожизненно буду в таком состоянии. Давай трахнемся?

— Ты знаешь, меня тоже прёт. Это, наверное, побочный эффект. Но он весьма положителен. Маргарита пододвинулась к напарнику и, наклонившись, стала делать ему минет, поглаживая рукой его бедро.

— О, дорогая, ты мыслишь очень быстро, — пробормотал он.

После минета акт совокупления длился двадцать минут. Вышли на улицу.

— Ну, что теперь? — спросила раскрасневшаяся Марго.

— Берём машину и в офис. Надо забрать все образцы. Испытания на свиньях и обезьянах это одно, а на человеке — совсем другое. Я прочувствовал гигантский экономический потенциал этой ведьминской настойки. Я сейчас чувствую себя так, словно мне двадцать лет.

— И я!

— Я бы тебя трахал ещё всю ночь, а ведь мне скоро пятьдесят.

— Мне меньше, но я бы трахала тебя две ночи подряд! Три ночи подряд! Нет, четыре ночи! Нет!!! Тысяча и одну ночь!!!

— Да, настоечка получилась не плохая. Не зря за ней гоняются разведки мира. Но мы мыши! Нас не видно!

— Мы бессмертные мыши, и всегда под балдой, — сказала Маргарита и тихо засмеялась. — Пойдём ещё трахнемся! Меня прёт!

— Успеем, дорогая. У нас теперь время есть.

Поймали такси и поехали в исследовательский центр, где работали. Прошли тройную систему охраны, вошли в лабораторию. Там копошилась Кондализа Пэйс. Повернулась к ним.

— Ник, шо то вы тута робыте у столь не ранний час. Трахнуться пришли?
–

Директриса проговорила это всё на русско-украинском языке. Ей нравились такие приколы. Никто ничего не понимал, а она балдела от языкового вакуума. — Ну, шо? Опьять поебаться захотилось? Ась? Нэ чую? Трэба трошки и меру знать. А диты куды пойдуть? У прыюты? Ага?

— Опять заговариваться стала, — прошептала Марго. — Спиртяги бабахнула грамм двести, я по её роже вижу. Ведьма украинская! И бормочет какие-то заклинания, заклинания, заклинания… Старая дева… Хоть горилла бы её трахнула. Да нет, горилла не дура,

вернее не дурак. У него на неё не встанет.

— Маргарита, — проговорила Пэйс уже на английском языке. — Я вижу, вы очень обожаете мужское общество. Это весьма похвально, что вы не лесби. Я их терпеть не могу. Эти лесби измучили меня предложениями, но я не соглашаюсь.

— Зря, — неожиданно вставил Ник. — Говорят, приятная штучка.

— Ник! — изумилась Кондализа, — Но ведь вы мужчина!

— Это что, недостаток? В любом мужчине сидит женщина, не вам ли это знать?

— В вас сидит женщина?

— Возможно и во мне, если во всех.

Кондализа, которой не было и тридцати лет, с любопытством, поверх очков, посмотрела на своего работника. Медленно сказала:

— Мне необходимо поговорить с вами наедине.

— Я не против, — ответил Ник. — Хоть сейчас!

Маргарита ревниво посмотрела на него. Прошептала:

— Она же просто пьяная, а не под ширевом. Ты будешь кончать с ней всю ночь! — И закончила: — И не кончишшшь! — Вытащила сигарету. Подкурила.

— Пройдём Ник в мой кабинет, — прошелестела Кондализа, вампирически блеснув очками.

Они удалились. Через полчаса вышли. Начальница была свежа и розовощёка. Ник мрачный и замкнутый.

— Ну, что? — прошептала Марго. — Что она тебе говорила?

Ник снова поморщился.

— Она заставила меня лизать. И, сучка, пока не кончила, я чуть не рехнулся. А у меня даже не встал.

Марго усмехнулась.

— Ха! Лизать! И это всё? У меня лижешь? Ещё не умер? Лижи и у начальства, хуже не будет.

— Ты забыла, мы тут уже не будем работать…

— Ну, голубочки, оставайтесь наедине. А ты, Марго, завтра тоже проведёшь беседу со мной. Ник скажет тебе о тематике. Подготовься.

— Тьфу, — тихо чертыхнулась Маргарита.

— Что ты говоришь, малышка? — обернулась в её сторону начальница.

— Я говорю, что буду с нетерпением ждать встречи с вами. Я думаю, подойду вам лучше, чем Ник.

— Да?

— Не сомневайтесь в моих способностях вести приватную или любую другую беседу. Или не беседу. Или и то и другое…

— Хватит много болтать, — толкнул Ник Марго. — Время идёт. Время деньги. Тайм из маней… Маней из тайм…

— Чао! крошки! Мы ещё пообщаемся поплотней. — Задумалась и выдала: — Знаешь, Марго.

Приходи завтра ко мне в кабинет вместе с Ником. Втроём наша беседа будет гораздо продуктивней. — И пошла на выход, виляя своей тощей фигурой. Кинула через плечо: — Не забывайте про сигнализацию, малыши! Ой, ля-ля, ля-ля! Иыхав хлопэц за Дунааем!

— Во дура пришлёпнутая. Ещё и воет после куна, — проговорила Марго.