Бес в ребро 5
Шрифт:
Однажды зашёл он к Светлане – вроде бы случайно – пальцы все в наколках. Сел за стол уверенно, по-хозяйски. А потом остался на всю ночь. Благо, красавица только что развелась с первым мужем, а мать была в отъезде. Всё случилось как-то само собой, будто по давно заведённому порядку…
К середине девяностых во времена так называемого разгула демократии и бандитизма Педаля стал вторым – альтернативным главой города. Жил он в большой прекрасно обставленной квартире, но временами – под настроение – переезжал к своей школьной подруге. И тогда Светлана и её мать становились невольными свидетелями всех его тёмных дел и крутых разборок, что было для
На тот момент криминальные структуры постепенно подминали под себя всё, что приносило хоть какой-то доход. После открытия «железного занавеса» толпы «челноков» ринулись за границу, закупая и вывозя оттуда всевозможные товары. Государство обанкротилось – полки магазинов были пусты, но на некогда скудных колхозных рынках вдруг появилось сказочное изобилие одежды, обуви и прочего ширпотреба – в основном китайского и турецкого – по невиданно низким ценам.
Городской рынок новые хозяева жизни разделили на три части. Педаля, как смотрящий от уголовников, контролировал первую, самую большую треть. Доходы от второй – согласно договорённости – собирал его дружок по кличке Смурной. Третья была милицейская, и менты наравне с братками ходили по рядам, требуя у продавцов свою «законную» дань. Торговцы понимали, что платят «за крышу», то есть за то, чтобы их никто не трогал, и отдавали деньги без споров и эксцессов – будто подоходный налог платили. Тем более один только вид этих новоявленных мытарей в тюремных наколках наводил на них панический ужас. Зато воровство на рынке сразу прекратилось.
Но бандиты – они и есть бандиты. Тем, кто отказывался платить, поджигали дома, киоски, машины, а иногда убивали особо непонятливых и непокорных. Делалось всё это открыто, в назидание другим, и запретить уголовникам наводить свои порядки не мог никто. Фактически они сами стали властью, так как переродившаяся, сидящая на голодном пайке милиция самоустранилась.
4.
В тот день Педаля проснулся рано. Мать Светланы хлопотала, собирая нехитрый завтрак, а невенчанная супруга вора всё ещё нежилась в постели. Перекусив на скорую руку, смотрящий занялся делами. Сначала он тут же за столом принял своего казначея, которому накануне братки отдали выручку, собранную на рынке и у городских предпринимателей. Следуя законам инфляции, часть денег Педаля распорядился положить в банк, часть обратить в золото, а оставшееся – раздать пацанам в качестве зарплаты.
Затем пред ясные очи Хозяина привели изрядно помятого с заплывшим глазом мужичонку-предпринимателя.
– Вчера отказался платить. Пришлось его на ночь запереть, чтобы подумал немного. А сегодня вот к тебе запросился, – пояснил скороговоркой конвоир в ответ на вопросительный взгляд автора.
Ни слова не говоря, главарь уставился своими по-волчьи пустыми слегка раскосыми гляделками в беспокойно бегавшие глаза должника. Мало было на зоне даже самых отпетых бандитов, в чью душу не заползал ужас, когда рассвирепевший Педаля вот так вот молча буквально испепелял провинившегося зека своим пронзительным свирепым взором. Вот и сегодняшний должник не выдержал испытания. Он вдруг как-то замельтешил, заметался, отвёл свой взгляд и почти что запричитал, заканючил, хлюпая разбитым носом:
– Ну, нет у меня сейчас ничего, не могу заплатить. Педаля! Пощади, деток моих пожалей. Двое их у меня, малые они ещё!
Хозяин не проронил ни слова, и лишь молча сверлил неплательщика-уклониста хмурым недобрым взглядом. А тот, чуть не захлёбываясь,
– На той неделе снял я деньги со счёта, оставил дома, ушёл. Главное – никто ведь не знал. А они – дверь отжали, малых связали, рты им позатыкали и в ванной заперли. Всё до последней копейки выгребли...
Мужичок хотел выматериться, но вспомнив, где находится, испуганно зыркнул по сторонам и, слегка приободрившись молчанием Хозяина, заговорил снова:
– Пожалей деток, дай заработать. Отдам! Ей-богу, все долги отдам!
Педаля молчал, выдерживая паузу. Потом заговорил тихо, многозначительно, почти что шёпотом. И от одной только этой его манеры негромко, но колоритно и объёмисто отливать полновесные речевые обороты, мурашки пробежали по спине не только у должника, но и у всех присутствующих.
– Воры, говоришь, к тебе пришли? Обокрали, значит? Деньги забрали?.. Ах ты, дурья твоя башка! Видать не уяснил себе ещё, где живёшь? Запомни навечно, на всю оставшуюся жизнь заруби на своём сопливом разбитом носу, что воры – они на то и воры, чтобы воровать!!!
Лицо Хозяина слегка побагровело от благородного гнева и наглых обвинений этого ничтожества. Но он сдержался и продолжил тем же негромким спокойно-уничижительным тоном:
– Деток, говоришь, обидели? Вот это плохо, здесь ты, фраерок, прав. Но это не наши сотворили – век воли не видать! Мои пацаны малявок не тронут – по понятиям живём. Эт, похоже, беспредельщики какие-то залётные. Ладно, разберёмся с тобой. Иди пока домой, работай. Месяц тебе отсрочки! И на счётчик его поставь, – обернулся он к казначею.
5.
Хозяин перешёл к другим делам, а Светлана, которая всё слышала через неплотно прикрытую дверь, не находила себе места:
– Не могу я с ним жить, мама, – чуть слышно говорила она матери. – Иногда бывает добрый, ласковый. А порой – хуже зверя. Так посмотрит, что душа уйдёт в пятки.
– Сердцу не прикажешь, доченька, – отвечала ей пожилая женщина. – Дело, конечно, твоё, но ты подумай: дом наш стал – полная чаша. Обстановку сменили, одеты, обуты. Подарков, золота у тебя – как у принцессы какой заморской. Что ещё не хватает?
– Любви мне не хватает, любви, – со слезами на глазах ответила Светлана.
– И-и-эх, и где она, эта любовь? Я тебя одна растила, ни о чём таком не думала, не мечтала…
– А я не хочу одна! Мне надо, чтобы он всегда рядом был, – со слезами уткнулась в подушку Светлана. – У меня, похоже, ребёнок будет.
– Ну, и что же ты плачешь, глупая? – улыбнулась мать.
– А ты знаешь, что ему, как вору в законе, не положено иметь детей? Он уйдёт, и как я без него жить буду, да ещё с маленьким? Мне браток знакомый объяснил их блатные порядки.
Женщины посидели ещё немного, помолчали и, не сговариваясь, обнялись и заплакали, заревели навзрыд. А что им ещё оставалось? Спустя несколько месяцев Педаля всё же узнал, что Светлана беременна. С тех пор он заходил к ней только один раз. Сказал ей, чтобы не расстраивалась и рожала спокойно, а помогать он им будет. Ну, а остальное – уж как получится.
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Дела у Педали пошли наперекосяк. Залётные, ограбившие мужичонку, оказались чеченцами, которые добрались даже сюда, в центр России. Они контролировали соседнюю область и сделали серьёзную заявку на городок, который Педаля считал своей вотчиной. Началась настоящая война с кровавыми разборками, стрелками, убийствами из-за угла, сгоревшими машинами и прочим беспределом.