Бесценные алмазы
Шрифт:
Георгий Райчев
Живой пень
Маленький Сашко забрался отцу на колени,
обнял его за шею и сказал:
— Ну, а теперь рассказывай!
— О чём? — спросил удивлённый отец.
— Ты разве забыл? — вмешалась Милка. — Про
пень, ты же обещал прошлый раз, что рас-
скажешь сказку.
— Верно, обещал. Я было совсем запамятовал.
I Ладно, расскажу, дайте
Отец потёр ладонью лоб, подумал. Потом
начал рассказывать:
— Слушай, Сашко. Стоял в лесу пень... Нет,
не так. Погоди... Жили-были дед и баба.
Дед был добрый, а баба языкатая, глупая
и злая. Жили они в ветхом домишке, и было
у них в хозяйстве всего-навсего две тощие
коровёнки, на которых дед пахал свои
две крохотные нивки, чтобы прокормить себя
и старуху.
Посреди разгороженного двора стоял сухой
пень. Его обрубленные корни напоминали сухие
старческие руки. Старик хранил этот пень
много лет, он любил посидеть на нём, как
на стуле, передохнуть, выкурить трубку.
Раз накануне рождества старуха втащила
пень в дом и сказала:
— Пусть обсохнет, того и гляди наступят
холода, бросим его в очаг, согреемся.
Старик опечалился, но ничего не сказал.
Они поужинали, потушили свечу и улеглись
спать. Старуха уснула, захрапела, а старика
не брал сон. Ему было жалко пня. Он сиротливо
стоял возле очага, освещаемый затухающим
пламенем. Старик смотрел на пень, пока
не задремал. Во сне ему померещилось, что
кто-то трясёт его за плечо. Он открыл глаза.
Над ним стоял коренастый старик с кудлатой
бородой. Его одежда напоминала кору старого
дерева, чёрные, жилистые руки торчали
во все стороны.
— Кто ты такой и что тебе нужно? — спросил
старик хриплым голосом.
— Я твой пень, дед Кандилко, — ответил
многорукий старик. — Ты почему хочешь
меня сжечь? Что я тебе сделал худого?
— Это не я... Это всё старуха, — пробор-
мотал дед Кандилко.
— Я знаю: ты, дед Кандилко, добрый человек.
Мне тоже хочется сделать тебе добро. Ты
помнишь то место, где выкорчевал меня
из земли?
— Помню.
— Так вот послушай. Неподалёку от того
места лежит большой белый камень. Завтра
же отправляйся в лес, найди этот камень.
Поблизости увидишь сухой пень. Выкорчуй его.
Пень принеси домой, затопи очаг, пусть
согреется бабка, а то, что найдёшь под ним,
возьми себе. И помни: если вы меня спалите,
вам несдобровать. Понял, дед Кандилко?
— Всё понял,
Старуха проснулась и ну трясти его. Старик
открыл глаза.
— Чего раскричался, спать не даёшь? —
проворчала старуха.
Дед Кандилко рассказал ей свой сон.
— Никуда он не делся, твой пень, стоит
возле очага. Хлебнул свечера лишку, вот
и снится всякая невидаль. Давай спать, у меня
глаза слипаются.
Старанный сон не выходил у деда Кандилко
из головы. Наутро он запряг коров и поехал
в лес. Нашёл пень, о котором упоминал
многорукий старик, выкорчевал его и увидел
полный горшок золотых монет.
Обрадовались дед и баба. Разрушили старый
домишко, а на его месте построили большой
двухэтажный дом. Обгородили двор и зажили
припеваючи. А пень дед Кандилко поставил
в светлице на самое видное место.
Старуха ворчала:
— Понадобился мне этот чёрный пенёк! Весь
дом захламил! Разбогатели-то мы благодаря
сну, пень тут ни при чём. Давай его спалим.
— И не подумаю! — возражал старик. — Он
нам помог, и я этого не забуду. Он мне
дороже лучшего друга. Пусть стоит, никому
он не мешает.
Однажды старик отправился в город на базар.
— Наконец-то я избавлюсь от этого нена-
вистного чурбана! — сказала старуха.
Она бросила пень в горящий очаг, а сама
вышла во двор — хлопотать по хозяйству.
Пень обгорел с одной стороны, наклонился
и рухнул на рогожку. Рогожка вспыхнула,
от неё занялся дом. Кинулись люди тушить
пожар, с трудом спасли кое-какую одежду
и утварь. Дом же сгорел до основания.
Вечером воротился дед Кандилко из города,
увидел, какая беда стряслась, и заплакал
в голос. Добрый человек сказал старухе:
— Эх, жена, поняла ты теперь: кто другому
зла желает, сам в беду попадает!
Сказал и поехал пахать свои нивы, добывать
хлеб для злой бабы.
Ран Босилек
Мальчик и ветер
Жила-была вдова, и был у нее один-един-
ственный сын. Мать и сын трудились от зари
до зари. Хлопотали по дому, кормили-поили
скот, пахали, сеяли, косили. Намолачивали
отборной пшеницы. Хватало и себе и на продажу.
Мать пекла отменные пироги с капустой
и белые караваи.
Раз она говорит сыну:
— Сходи, сынок, в амбар, принеси немного муки.
Сын взял противень и пошел в амбар. Набрал