Бесценные алмазы
Шрифт:
Зайка поднял лапку, чтобы вытереть глаза,
потом глянул на терновый кустик и увидел, что
за ним, на снегу, что-то желтеет. Его заячье
сердце радостно забилось. Уж не груша ли это?
Он стремглав бросился к рукавичке, боязливо
подтолкнул её лапкой, рукавичка перевернулась.
Как только Зайка увидел вышитую собачку, он
тут же отпрыгнул на три шага назад. Испугался,
бедняжка, собачки, а она себе спокойно
сидела на рукавичке.
—
Усатый. — Возьму-ка я её к себе, будет
сторожить мой домишко.
И он опять приблизился к рукавичке.
Но как только он протянул к ней руку, откуда
ни возьмись выскочила Лиса Патрикеевна.
— Не тронь! — крикнула она..
— Почему? — спросил изумлённый Зайка.
— Потому что только мне к лицу носить
рукавички. Сначала я её натяну на одну ножку,
потом на другую, потом на третью... Чудесная
рукавичка!
— Ишь ты какая! — покосился на неё Зайка
Усатый. — Убирайся подобру-поздорову,
не то я науськаю на тебя собачку, она
порвет тебе шубу.
Лиса Патрикеевна разгневалась, оскалила
зубы, но Зайка был не из трусливых.
— Кар-раул! Кар-раул! Воры! — замахал
крыльями ворон, сидевший на кустике. — Это
рукавичка Тошки! Вы её украли! Сейчас я позову
Страхилчо!
И ворон полетел в деревню.
А в это время из леса вышел глупый Серый
волк и забормотал:
— Что вы здесь делаете? А-а-а, вы рукавичку
нашли. Она будет моя, потому что я самый
сильный зверь в лесу. Любого, кто на неё
позарится, в клочья разорву.
И Серый волк защёлкал зубами, нагоняя
на зверей страх.
Тут прискакала белка Пушистый хвост.
— Прошу вас, продайте мне эту рукавичку!
Даю за неё два жёлудя!
— Убирайся отсюда, а то как щёлкну зубами:
гам! — десять белок из тебя сделаю,
— прорычал Серый волк и оскалился.
Белка Пушистый хвост заверещала, Лиса
Патрикеевна затявкала, Зайка Усатый разбежался
и прыгнул так высоко, что перескочил через
холм, но потом опять вернулся.
Тут из чащи леса приковылял сам Михайло
Потапыч:
— Что за шум, что за гвалт, — заревел он.
4м- Почему вы меня разбудили посреди ночи, почему
нарушили мой зимний сон? Кто из вас затеял ссору?
Звери молчали, опустив головы.
Как раз в это время прибежал из деревни
Страхилчо. Он
и бесстрашно приблизился к ним.
— Из-за чего вы ругаетесь? — пролаял он.
— Из-за рукавички! — ответила Лиса
Патрикеевна. — Мы нашли рукавичку и не можем
её поделить.
Хитрый Страхилчо покосился одним глазом
на Тошкину рукавичку, узнал её и сказал:
— Это дело простое: стройтесь в ряд мордами
к тому холмику. Как только я крикну: „гав",
вы все бегите наверх. Кто раньше доберётся
до верха, тому и рукавичку носить.
Звери построились: первый — Михайло Потапыч,
рядом с ним — Серый волк, потом Лиса Патри-
кеевна, Зайка Усатый и белка Пушистый хвост.
— Гав! — тявкнул Страхилчо, и они бросились
бежать к вершине холма.
А Страхилчо схватил Тошкину рукавичку
— только его и видели. Убежал в деревню.
Утром, когда Тошка вышел из дома с украшен-
ной кизиловой веточкой в руке, которой дети
поздравляют с Новым годом, из собачьей конуры
выскочил Страхилчо. Он нёс в зубах поте-
рянную рукавичку.
— Эй, где ты её нашёл? — радостно закричал
Тошка. Он схватил рукавичку и в награду дал
собаке кусок новогоднего пирога.
Един Пелин
Старая мельница
Сто пятьдесят лет неутомимо трудилась
водяная мельница, что притаилась в зелёном
ущелье чуть повыше села на быстрой горной речке.
За эти годы мельница совсем состарилась.
— Поработаю ещё малость, — говорила она
воде, что крутила её колесо. — Сила у меня
ещё есть.
Но вышло так, что старый мельник умер
и не нашлось ему замены. Опустела водяная
мельница, заглох шум её колес.
Старый мельник при жизни частенько приводил
на мельницу маленького внука Иванчо. Мельница
слышала не раз, как старик говорил мальчику:
— Эту мельницу, Иванчо, я оставлю тебе.
Береги её, она тебя не даст в обиду.
Но после смерти старика Иванчо ни разу
не наведался на мельницу. Она всё ждала его,
но он не шёл. Мельница потеряла надежду, заросла
бурьяном. Крыша её прохудилась. Старая дорога,
что вела к ней, заглохла. По ней больше
не ступала человеческая нога. Одни только
I совы по ночам кричали на обвалившейся крыше,
да под ступенями свил себе гнездо огромный уж.
— Ну что, — сказала как-то мельнице речка.
— Где твой Иванчо? Ты уже никуда не
годишься, а я полна сил и хочу работать.