Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь
Шрифт:
Я стала лучше понимать, насколько сильна связь между владельцами и домашними животными, особенно собаками. Я неоднократно наблюдала, как здоровенные мужчины рыдают из-за болезни своей собаки. Я все это видела и теперь, оглядываясь назад, понимаю, что это подталкивало меня к моей будущей работе. Да, пока я не могла подобрать правильную формулировку, но была уверена, что мы недостаточно используем всю мощь этой удивительной взаимосвязи – собаки могут дать нам намного больше, так же, как и мы им.
Жена Джулиана была ветеринарным фельдшером. Как только появлялась такая возможность,
Я всерьез размышляла о профессии медсестры, так как в тот момент уже начала беспокоиться о том, чем буду заниматься после завершения учебы.
Я никогда не переставала думать о собаках, хотя тогда у меня еще не было Раффлза. Я знала, что с помощью издевательств и жестокости никто не смог ничему научить свою крысу, например, поднимая высоко над землей, а затем бросая на пол, или наступая на хвост. Это никогда не срабатывало. Однако я отлично знала и то, что подобные приемы люди всегда использовали при работе с собаками. Я не могла понять, зачем мы пытаемся доминировать и запугивать это животное, умное, способное легко обучаться и запрограммированное на то, чтобы доставлять нам радость? Опыт показал, что вознаграждение – наилучший способ научить чему-то крысу. Кроме того, опираясь на свои наблюдения за лошадьми в детстве, я также сделала вывод, что, действуя жестокими методами и издеваясь над животным, добиться ничего не удастся. Нужно научиться их понимать и работать, опираясь на характер каждого из них.
В то время в СМИ часто говорили о том, что в основе обучения собаки лежит тотальный контроль и доминирование. Мол, собаки – это «мини-волки», или «волки в гостиной».
Мы уже давно признали, что нет необходимости бить и терроризировать детей, но считали само собой разумеющимся такое поведение по отношению к собакам.
Столетия одомашнивания создали животное, генетически предрасположенное к тому, чтобы жить с людьми. Собаки хотят с нами общаться и хотят делать то, что нужно нам. И вот все это почему-то отбрасывается, и нам снова проповедуют этот бред о том, что наши домашние животные – дикие волки.
Так что у меня была еще одна причина взять Раффлза. Да, он был недисциплинированным, невоспитанным, и его первоначальные владельцы считали его проблемным. Мне очень хотелось суметь обучить его без угроз и насилия.
Джулиан осмотрел моего пса, сделал все необходимые уколы и исследования, не требуя денег, потому что я бесплатно работала в его хирургическом кабинете. Раффлз ходил со мной в университет. По утрам мы вместе с ним делали длительную пробежку, и по вечерам он тоже повсюду путешествовал вместе со мной: и в пабы, и на студенческие вечеринки.
Однажды вечером я была на одной из таких вечеринок. И обнаружила, что Раффлз куда-то пропал, я тут же пошла поискать его. Оказалось, что он возлежал на матрасе вместе с группой молодых людей, которые курили
Казалось, у него было врожденное ощущение того, что правильно, а что нет. Я брала его с собой на долгие прогулки вдоль побережья. В это время пляж Суонси просто заполонили эксгибиционисты. Все были отлично осведомлены об этом – власти университета предупреждали молодых студенток, советуя им не ходить на пляж в одиночку. Меня это не беспокоило, я без проблем игнорировала этих ненормальных, но Раффлз преследовал их, каким-то образом понимая, что их поведение было неправильным.
Одна из моих подруг, также студент-психолог, заинтересовалась ими и решила изучить их поведение. Она хотела поговорить с ними, чтобы попытаться понять их мотивацию. Мы с ней решили пойти вместе на пляж. Когда мы увидели эксгибициониста, подруга побежала за ним, пытаясь поговорить, а Раффлз присоединился к ней, негодуя на поведение этого человека. Полагаю, что сочетание преследующего его пса и безумно гоняющейся за ним женщины, которая хотела проанализировать его поступки, заставили его какое-то время не появляться в районе пляжа.
Поскольку университет располагался практически на морском побережье, мы часто устраивали пляжные вечеринки, которые Раффлз очень любил. Студенты на пляже с удовольствием подбрасывали мяч вверх, чтобы он мог ловить его и приносить обратно, и Раффлзу никогда не надоедала эта игра. Отключался он только на ночь, а в остальное время это был настоящий сгусток энергии.
Его способность и готовность искать предметы, находить их и приносить обратно хозяину, побудила меня внимательно изучить его родословную и почитать о том, на что способны спрингер-спаниели. Я начала выводить его на небольшие соревнования, где демонстрировалось послушание собаки, и он всегда одерживал победу.
Когда я посещала лекции, нам приходилось разлучаться, ему не разрешали входить вместе со мной в аудиторию. Тем не менее у меня была пара отличных способов решения данной проблемы.
С раннего возраста я любила верховую езду. Я была очень застенчивым ребенком, настолько стеснительным, что молчала, даже когда стучали в дверь или звонили по телефону, потому что не могла заставить себя поговорить с тем, кого я не знаю. Я слишком близко к сердцу принимала критические замечания учителей или других учеников. У меня не было друзей, так как меня определенно больше интересовали животные, чем люди. Верховая езда стала для меня прекрасной отдушиной, которая спасала меня на протяжении всего детства.
В Суонси мне повезло познакомиться с человеком, нуждавшимся в уроках верховой езды. В конюшне, где обитала его лошадь, нашлось уютное местечко для Раффлза, и конюхи были рады позволить ему оставаться там на пару часов, когда я посещала лекции.
Другим вариантом был мой бойфренд Дэйв, который сопровождал меня в Суонси и жил в меблированной комнате, работая садовником. Это означало, что иногда он мог взять Раффлза с собой на работу. Я познакомилась с Дэйвом в Девоне, где провела целый год перед тем, как отправиться в Суонси.