Бесценный дар

Темень Натан

Астра помотала головой. Назойливый голос продолжал звучать в ушах, только почему-то стал ниже тоном, и шёл будто отовсюду. Она моргнула. В глазах плыло, в углах зрения продолжала колыхаться белёсая муть. Виски заломило, и к горлу опять подступила тошнота. Астра несколько раз глубоко вздохнула, и ей стало лучше, а в голове немного прояснилось. Она подняла руку, чтобы протереть глаза. Рука показалась ей тяжёлой, будто чужой, и Астра едва смогла распрямить пальцы. Она потёрла лоб, отвела с глаз выбившиеся из-под косынки пряди и глянула на поляну.

Там были люди. Много людей. Они возникли неожиданно, как призраки, и, словно призраки,

были одеты в странные, широкие балахоны.

Балахоны слегка колыхались, следуя за движениями рук. Переливалась похожая на атлас плотная ткань, посверкивали в лунном свете цветные нити затейливой вышивки. Горели чёрным огнём розы на атласных плечах, выложенные мелкими блестящими камешками. Мигали огоньки на плоских, образующих диковинное ожерелье валунах. Язычки огня плясали в чашках на круглых ножках. Там тлели горстки сухой травы вперемешку с дохлыми жуками. Над травой курился плотный белый дым, завивался кольцами и поднимался кверху, теряясь в складках широких одежд.

Люди произносили странные слова, то нараспев, то скороговоркой, и вторил им ещё один глухой голос у самого края каменного круга, словно гнусавое, назойливое эхо. В конце каждого куплета, а Астре казалось, что это своего рода песня, произносимая речитативом, руки людей вздымались, ладони раскрывались к небу, и растопыренные пальцы обливала серебряным светом висящая над поляной полная луна.

Вот песня стала громче, голоса выстроившихся в круг людей возвысились почти до фальцета, и внезапно смолкли. На середину круга вышла женщина, и остановилась, подняв лицо к небу. Женщина была полностью обнажена, и Астра, глядевшая на неё сзади и чуть сбоку, отметила, что та не слишком молода, и довольно костлява. Ей было около тридцати. Бледные, округлые ягодицы явно нуждались в массаже и хорошей порции загара, а торчащие лопатки вызывали жалость.

Женщина переступила босыми ногами по траве, глубоко вздохнула. Негустые, прямые волосы жёлтого цвета задвигались по плечам, спадая на худую, бледную спину. Откуда-то сбоку возник человек в пятнистом комбинезоне. Поверх почему-то мокрого комбинезона был накинут кусок плотной ткани, и перепоясан на талии, образовав фартук. Человек держал в руках большую, блестящую чашу. Он подошёл к женщине и поставил чашу на траву. Блеснул на округлых металлических боках затейливый рисунок.

Человек опять пропал в темноте и вернулся, ведя за рога большого козла. Астра присмотрелась. Козёл удивительно напоминал соседского Ваську. Он упирался копытцами в землю, поматывал головой и пытался вывернуть рога из чужих рук. Человек подтащил козла поближе и отпустил его. Васька попятился, но тут человек в комбинезоне положил ладонь ему на лоб и принялся напевать тихим, монотонным голосом, время от времени проводя пальцами по проточине на шершавом лбу козла и почёсывая ему возле уха.

Животное застыло на месте, мелко дрожа и подёргивая мохнатым куцым хвостом. Люди в балахонах опять завели свою песню-скороговорку. Под несмолкаемое пение обнажённая женщина опустилась на колени и обняла козла за шею. Козёл стоял смирно, словно заворожённый.

Тип в комбинезоне опять подошёл к женщине, теперь в руках у него был круглый поднос с расстеленной поверху салфеткой. На салфетке что-то лежало, Астра не могла рассмотреть от своего камня, что это.

Поднос качнулся, лунные зайчики прыгнули в тень сосен, плотным кольцом окруживших поляну. Человек положил поднос на траву рядом с чашей, и Астра увидела несколько

странного вида ножей. Она вздрогнула. Похожий нож она видела в руке страшного человека-призрака, что напал на неё в кафе. Ей казалось, что она тогда не успела разглядеть подробностей, но сейчас картинка так ясно встала перед её глазами, что Астре стало зябко. Её внезапно стала бить сильная дрожь, она обхватила себя руками, чувствуя через ткань курточки, какие ледяные у неё пальцы. Зубы выстукивали лихую дробь, показавшуюся очень громкой, и она внезапно поняла, что на поляне смолкли все звуки.

Люди в странных расшитых балахонах замолчали, они стояли, опустив руки, и только дымили чашки у их ног, отбрасывая оранжевые огоньки на атлас, да поднимался кверху густой белый дымок. Стояла глубокая тишина, все чего-то ждали. Потом одна из фигур у плоских камней покачнулась, и человек в атласном балахоне сделал неуверенный шаг вперёд. Он шагнул ещё, и остановился. Тип в комбинезоне неслышно приблизился и склонился к его уху:

— Высший магистр, прошу вас. Магистр Евстахий, ваша очередь.

Человек, названный магистром Евстахием, покачал головой, неуверенно помаргивая и шевеля губами.

— Прошу вас, магистр…

— Холодно, холодно, — пробормотал Евстахий, качая головой. — Отсырели дровишки-то.

Человек в комбинезоне уставился на него, а Высший магистр, пошатываясь и моргая, говорил тихим, неживым голосом:

— Кайся, глупец, кайся. Тело твоё станет прахом, а существо твоё поглотит геенна огненная. Ты тварь дрожащая, и соплеменники твои изжарят тебя…

— Это слова обряда, — хрипло произнёс один из тех, что стоял у плоских камней. Он широко открытыми глазами уставился на монотонно бормочущего Евстахия. — Обряда экстремистов! Отщепенцев!

— Высший магистр, прошу вас, — настойчиво повторил человек в комбинезоне. — Нам нужно провести обряд. Пожалуйста, магистр!

Евстахий поднял голову, обвёл взглядом поляну. Глаза его обрели осмысленное выражение.

— Я спал, — тихо сказал он. — Это был сон.

Он облокотился на руку служителя и двинулся в центр поляны, где обнажённая женщина обнимала козла за мохнатую шею, светила округлыми боками серебряная чаша, и лежал поднос с набором изогнутых, блестящих ножей.

Служитель в комбинезоне подвёл Высшего магистра к женщине, и отступил на шаг. Люди у камней снова застыли в ожидании.

— Принимаешь ли ты судьбу свою? — неожиданно звонким голосом спросил Евстахий, поднимая руки и отводя их в стороны. Ладонь его раскрылась и повернулась вверх, к повисшей над поляной луне. Служитель взял с травы поднос и почтительно приблизился к магистру. Евстахий, не глядя, протянул руку и взял нож с салфетки.

— Да, один из верных, принимаю, — прошелестел ответ женщины. Та стояла на коленях, склонив голову и уткнувшись лбом в шею козла. Козёл стоял смирно, слегка поводя мохнатыми боками.

— Принимаешь ли смерть свою из рук моих, невинное существо? — продолжил Евстахий, стоя с отведённым в сторону ножом, зажатым в руке.

— Да, мой друг и один из верных, принимаю.

— Принимаешь ли жизнь из рук моих, существо, посвящённое тайн?

— Принимаю, истинный друг мой, принимаю жизнь из рук твоих, — ответила женщина, и подняла голову. Лунный свет блеснул на жёлтых волосах, на бесцветных ресницах, высветив худое, угловатое лицо женщины без всякого следа косметики. Магистр Евстахий моргнул, рука его с ножом дрогнула и слегка опустилась.