Бесчувственная

Нова Алёна

Разумеется, сон испарился, как вода на солнце, а в душе всё перевернулось.

– Зачем ты меня раздел?

Хотя, ответ на этот вопрос я итак хорошо знала, мне требовалось понять, насколько далеко Высший собирается зайти, и он поделился своими планами.

– Хотел касаться твоей голой кожи, - пребывая в явно хорошем расположении духа, ответили мне.

Я мечтала избавиться от этих удушающих объятий, как можно скорее, уже предчувствуя дальнейшее развитие событий, и у меня почти вышло.

– Мне нужно почистить зубы.

– Ты итак

вкусно пахнешь, - не повёлся Палач, пригвоздив рукой за шею, и я застыла, боясь пошевелиться.
– Не двигайся, Ная. Замри…

Пальцы прошлись по груди, и метка заволновалась, только у меня самой дыхание перехватило вовсе не от приятных ощущений, которые дарила его близость. Для него всё было решено. Моё положение рядом с ним, моё будущее, вся моя жизнь теперь была в руках мужчины, для которого моё мнение совсем ничего не значило. И он всерьёз считал, что я смирюсь. Покорюсь его безоговорочной власти надо мной — оттого и был так рад.

– Отпусти.

Моя реакция не пришлась по вкусу чудовищу, но я уже приготовилась к отчаянной борьбе, ни за что не собираясь сдаваться, и если док был прав, у меня не должно возникнуть препятствий.

– Наяр-ра…

Я задёргалась в его руках, как рыба, пойманная в сети, и Палач на мгновение растерялся — я на самом деле ощутила его состояние, будто он снова открылся мне, как тогда, на пляже, и это воспоминание лишь сильнее задело струны моей души. А они и без того были расхлябаны.

– Я сказала, отпусти! Я не хочу так! Не собираюсь быть твоей игрушкой, слышишь? Не собираюсь сидеть взаперти!

– Тихо, тихо… - сильные руки вновь попытались меня стиснуть, заключая в ловушку, и меня захлестнуло паникой. Показалось, что я в клетке, и та становилась лишь теснее.

– Ты можешь услышать меня и просто отпустить?!

Не знаю, правда ли Палач решил дать мне свободу, потому что я звучала так отчаянно или тому была иная причина, но я сразу этим воспользовалась, вырвавшись и отвоевав себе одеяло, а потом отскочила от кровати, как ошпаренная.

– Недавно ты сама была той, кто просил меня о помощи!
– вспылил Высший, тоже поднявшись, и он, в отличие от меня, ничем прикрываться даже не собирался, потрясая своей наготой.
– Ты была той, кто умолял меня не отдавать тебя, а теперь строишь из себя оскорблённую невинность? Не поздновато?

Я вспыхнула от двусмысленности фразы, но дать ему оказаться правым нельзя было позволять. Покорность? Да к демонам её!

– Да, я просила. Но теперь не хочу твоей защиты, ясно? Пусть лучше меня убьют на Охоте, но сидеть в плену того, кто видит только два мнения — своё и неправильное, я не хочу!

Его силуэт так молниеносно и незаметно перетёк ко мне ближе, что я с усилием сохранила равновесие, не завалившись на спину, но Палач ухватил за плечи и сжал свои пальцы, причиняя лёгкую боль.

– Не смей даже думать о таком, поняла? Если с тобой что-то случится, я тебя из самой преисподней вытащу!
– угрожающе прошипел он, и я была

уверена в его словах, вот только та тёмная часть меня, что давно пробудилась в его присутствии, хотела спорить и провоцировать хищника, хотела довести его до края и посмотреть, что будет. Потому что то же самое он сделал со мной.

– Нисколько не сомневаюсь, - улыбнулась ему, на секунду выводя его из равновесия.
– Но знаешь, странно, что я вдруг так тебе понадобилась… Неужели прикипел душой к дочери врага? Хотя, - улыбка превратилась в оскал, - у тебя ведь её нет.

Такого рычания я от него ещё не слышала, и моя метка завибрировала в такт этому звуку, посылая по телу дрожь предвкушения, но я не могла так позорно проиграть. Не снова.

– А цветочки свои лучше невесте своей подари! Уж она-то этого хотя бы заслуживает после всего, что ты сказал и сделал!

Его рука незаметно оказалась на моём затылке, и пальцы сжали волосы у корней, а суровое, выточенное будто из острого камня лицо приблизилось к моему.

– Я сам р-разбер-русь, как мне поступать!

– О, конечно! Ты же взрослый мальчик и сам знаешь, кому и как лучше причинить боль! Палач… - мои губы скривились в горькой усмешке, и его взгляд прикипел к ним.
– Теперь-то мне по крайней мере понятно, почему у тебя такое прозвище. Тебе даже твоя секира не нужна.

Уставившись друг на друга, как противники на ринге, мы оба тяжело дышали. Любое неосторожное движение могло спровоцировать схватку, и в воздухе повисло ожидание очередного взрыва. Я видела, как на его крепкой шее бьётся жилка, и взгляд отчего-то застыл на этой точке, а рот наполнился слюной так, что я почти могла почувствовать вкус чужой крови. Что за наваждение?

Ещё немного, и мы бы не смогли сдерживаться, но в этот миг в комнату просочился Рысь вместе с любопытными доктором. Именно их появление и отвлекло от кровожадных мыслей, пока эти двое разглядывали нас так, что лично мне мгновенно стало стыдно за свою вспышку, а вот кое-кто вообще сделал вид, что ничего криминального не произошло.

– Надеюсь, завтрак готов?
– деловито поинтересовался Палач у оборотня, отступив от меня, и тот кивнул, взглядом пытаясь найти на моём лице ответ на какой-то свой вопрос, пока я лишь нахмурилась.

– Эм, Рэн, - откашлялся доктор, - ты не хочешь одеться? В доме всё-таки леди.

– Обе леди уже видели меня таким, - счёл нужным уведомить нас Высший, но информация явно предназначалась мне, и я не сумела удержать спокойное выражение лица, насмешив Рысь.

– Ну, на твоём месте я всё же накинул бы что-нибудь, а то в следующий раз можешь стать, как они, - кивнул он на цветы, и все тоже повернули головы в сторону букетов, вернее того, что от них осталось.

Вольт как раз валялся на полу, играя лапами с ошмётками лепестков, подкидываемых им в воздух, в то время как в вазах остались лишь высушенные, почерневшие стебли. После этого в спальне повисла такая тишина, что любой вакуум не смог бы её переплюнуть.