Бесчувственный
Шрифт:
Михаил Уваров, отец Лизы и Камилы, был одним из представителей местной власти. Конечно, он занимал не высокий пост, но всё же определённая власть у него была. Он входил в комиссию по перспективному развитию и градостроительству г. Москва. Когда Оля с ним познакомилась, то он принял её как дочь, что очень удивило девушку. Когда его жена, Ксения Константиновна, с нескрываем омерзением смотрела на девушку, поэтому Оля старалась как можно меньше бывать у Уваровых.
– Михаил Михайлович? Какими судьбами?
– Здравствуй, Оля. Да
Оля на мгновение замешкалась, так как не могла понять, откуда он знал этот адрес. Но всё же потом отошла в сторону, впустив Михаила Уварова. Этот мужчина всегда ей казался очень добрым, и не из-за того, что он принимал её как дочь, просто он был добрым сам по себе. И порой она не понимала, как он мог жениться на такой женщине, как Ксения Константиновна, которая была слишком щепетильна в выборе даже бумажных салфеток. Он был высоким, грузным мужчиной, с тёмными с лёгкой сединой волосами и с добрыми зелёными глазами. А когда он улыбался, то невозможно было улыбнуться в ответ.
– Как вы? – спросила Оля, когда они прошли на кухню, где она усадила его за стол и стала суетиться, чтобы напоить его чаем. Ей было неловко сейчас в его компании, поэтому она старалась занять себя чем-нибудь.
– Всё ещё не могу привыкнуть, что её нет.
– Слишком мало времени прошло, - откликнулась она, наливая в чашки кипяток.
– Две недели – да, это мало, - согласился он с ней. – А я смотрю, - начал он, когда она поставила передним чашку с чёрным чаем, - ты отлично выглядишь. Похорошела. Как твой малыш?
– Хорошо, - погладила она живот, - спасибо.
– Какой у тебя уже срок?
– Двадцать недель.
– О-о-о... здорово. Рад за тебя. Правда, рад.
– Спасибо, - покраснела она и присела напротив него. Они замолчали. Молчали долго, каждый думал о своём. Оля не знала, как начать, да и вообще стоило ли начинать. Но всё же произнесла:
– Простите меня, - опустив голову, проговорила она.
– За что, милая? Ты невиновата в этом. Лиза всегда была взбалмошной. Слишком уж она похожа на свою мать, - он сделал паузу. – Я знал, что она плохо кончит, просто это был вопрос времени. Так, что не стоит винить себя, милая. Я тебя не виню. И твоего мужа тоже. Знай это, Оля.
Оля начала плакать, а когда Михаил Михайлович подсел к ней, обнял и стал гладить по волосам, то просто разрыдалась.
– Ну-ну, девочка, тебе вредно. Ты что? Подумай о своём малыше. Ну не плачь, милая.
– Я... Я...
– выговорить она не смогла, слёзы душили, а Михаил Михайлович терпеливо ждал, когда она выплачется у него на плече.
– Кто вы такой? И что здесь происходит? – прозвучал спокойный голос Макса.
Оля посмотрела на своего мужа и ещё пуще зашлась в слезах.
– Оля...
– начал Макс, но его перебил Михаил Михайлович.
– Я - отец Лизы. Я здесь, чтобы попросить прощения за поведение своей
Глава 19.
Маша заканчивала с оформлением галереи, когда приехала Марго. Они поболтали немного. Марго оценила нынешний вид её детища, и вроде бы осталась довольной, как и сама девушка. Но какое-то не понятное и неприятное чувство не отпускало Машу. Она чувствовала, что что-то должно было произойти, но никак не могла понять, что именно. Просто доходило до паранойи. Ей всюду чудились какие-то тени. Хорошо, что Влад редко оставлял её одну. Чтобы она без него делала?!
Закусив губу, она ещё раз оглядела выставку. Да, всё было отлично, и завтра вечером посетители попадут в сказку. Они с Марго решили обыграть выставку в тематике «Волшебника изумрудного города». Маша долго и упорно работала над картинами. Порой ей даже хотелось всё бросить, но Влад подбадривал её, и у девушки будто открывалось второе дыхание, и она снова творила. На всю работу у неё ушло меньше времени, чем она планировала. Какие-то два месяца были потрачены на картины и скульптуры, кстати, которые изваял Данила. Нет, Маша знала, что он любил не только живопись, но и глину, и всё же это удивило её.
Подняв с пола ящик с инструментами, Маша подняла голову и замерла. Перед ней стоял Борис с маниакальной улыбкой на губах.
– Привет, Мэри.
Ящик, что она держала в руках, встретился с полом, произведя много шума, на который явилась Марго. Женщина разговаривала по телефону, когда появилась в зале, но тут же замерла, потому что Маша пятилась от мужчины, словно он был кошмаром. Жаль, что женщина не знала, что он им и являлся.
– Мэри, что случилось? – спросила обеспокоенная Марго, готовая в любой момент позвать охрану.
Маша что-то шептала и качала головой, но ничего дельного не смогла ответить. Она пятилась, пока не наткнулась на очередной ящик и не полетела на пол.
– Кто вы такой? – поинтересовалась Марго, но казалось, что мужчина её не замечал. – Я к вам обращаюсь. Как вы попали сюда? Это частная собственность, и вы... – договорить он ей не дал, так как стремительно подошел и ударил наотмашь. Маша закричала. Или ей казалось, что она кричала. Она наблюдала, как Марго падает на пол, и её глаза закрываются, а потом Борис пинает Марго в живот, но женщина никак не реагирует.
Страх парализовал девушку, но мысль, что сейчас ворвётся охрана, придала ей силы, и она сказала:
– Тебе это так просто с рук не сойдёт.
– Думаешь? – спросил он её, рассматривая Марго, а после чего повернувшись к Маше, растянул свои губы в улыбке. – Я так соскучился, Мэри. Ты изменилась. Отрастила волосы. Мне нравится, - говорил он, подходя к ней, а Маша всё ждала охрану. – Если ты ждёшь охранников, то это зря. Я...
– он достал из-за пазухи большой окровавленный армейский нож, - постарался, чтобы нам не мешали.