Беседы на Псалмы
Шрифт:
Беседа на псалом пятьдесят девятый
Когда смотрю на ваше усердие слушать и на немощь сил своих, приходит на мысль изображение уже подросшего младенца, который еще не отнят от груди и тревожит матерний сосец, иссушенный болезнью. Матерь знает, что у нее пересохли источники молока, но, привлекаемая и обеспокоенная младенцем, дает ему сосцы, не с намерением напитать его, но чтобы прекратить его плач. Так, хотя и мои силы иссушены долговременными и различными телесными недугами, однако ж готов предложить вам если не наслаждение значительное, то некоторое удовлетворение, потому что преизбыток вашей любви удовольствуется и тем, если одним моим гласом утолится ваше влечение ко мне. Посему да слышит мое вещание Церковь Божия и да научится говорить то, что недавно мы произносили: (13) Даждь нам помощь от скорби, и суетно спасение человеческо.
Таким
История предлагаемого псалма, буквально по его надписанию, доселе не отыскана ни в одном из богодухновенных сказаний. Впрочем, прилежные испытатели Писания найдут нечто сходное с сею историей во второй книге Царств, в которой написано: И порази Давид Адраазара сына Раава царя Сувска, идущу ему поставити руку свою на реце Евфрате: и предвзя Давид от него тысящу колесниц и седмь тысящ конник и двадесять тысящ мужей пешцев, и разруши Давид вся колесницы, и остави себе от них сто колесниц (2 Цар. 8, 3–4). И немного ниже сего говорится: И царствова Давид над всем Израилем, и бе Давид творяй суд и правду… и Иоав сын Саруин над воинствы (ст. 15–16). И немного далее: И послаша сынове Аммони, и наяша Сирию Вефраамлю, и Сирию Сувску и Роовлю двадесять тысящ… мужей... И виде Иоав, яко бысть на него противное лице брани… и избра от всех юнош Израилевых, и устрои их противу Сириан… И видеша… раби Адраазаровы, яко падоша пред Израилем, и пребегоша ко Израилю и работаша им (2 Цар. 10, 6, 9, 19). С сею историческою выпискою находим согласным и надписание псалма, за исключением того, что временем сего столпописания означено то, в которое Давид сделался наиболее славен и знаменит своими воинскими доблестями.
Поэтому достойно исследования, почему он начинает сетованием и плачем, когда надлежало радоваться и благодушествовать по причине своих успехов, ибо иные речения приличны торжествующим, иные печальным. Победы же бывают поводом к всенародному торжеству не только для воинов, но и для земледельцев, купцов, ремесленников, для всех пользующихся благами мира.
Итак, почему же говорит: Боже, отринул ны еси и низложил еси нас, а между тем Бог соделал их победителями? Каким образом низложил тех, которых столько усилил, умножив у них оружие, колесницы, коней, подданных, сделав их данницею целую страну, всю Аравию, Финикию и Месопотамию? Любопытно узнать, не выражают ли слова сии какой-нибудь неблагодарности? Давид разбил сперва Адраазара, царя Сувского, взял у него тысячу колесниц, семь тысяч пешцев, потом поработил царя Сирийского, который помогал побежденному Адраазару, сделал его своим данником, в одно мгновение времени побил у него двадцать две тысячи, и третью одержал победу, когда сынов Аммоновых, ополчившихся пред враты града, победил его военачальник Иоав, который, разделив свои силы на две части, одних встретил спереди, а других одолел, зайдя в тыл. Как же среди таких доблестных подвигов выражается так печально и уныло, говоря: Боже, отринул ны еси и низложил еси нас, разгневался еси, и ущедрил еси нас?
Хотя временем сего столпописания было время успехов, однако же сила написанного относится к концу, а под концом разумеется, что приключится при скончании веков. Посему говорит, что псалом написан о изменитися хотящих. Вообще же можно разуметь о всем роде человеческом, так как польза псалма простирается на всех. Ибо изменяющиеся и изменитися хотящие суть те, которые ни тела не сохраняют в одинаковом состоянии, ни в расположении своем не бывают всегда тверды, но изменяются в теле с переменою возрастов и переменяют мысли, соображаясь с различными обстоятельствами. Ибо мы инаковы, когда еще дети, инаковы, когда уже юноши, иными делаемся, возмужав, и опять совершенно изменяемся, состарившись. А также мы инаковы при радостном состоянии дел и иными делаемся, находясь в горестном стечении обстоятельств; мы инаковы, когда
Или, поскольку не сказано: о изменяемых, но о изменитися хотящих, а сие речение имеет вид пророчества, потому что указывает на будущее время, то под изменитися хотящими приличнее разуметь тех, которые, оставив привычку отцов к суетному, будут соображать жизнь свою с евангельскою строгостью. Посему псалом написан не о тогдашних иудеях, но о нас, изменитися хотящих, о нас, которые многобожие обменивают на благочестие и идольское заблуждение — на познание Сотворившего нас, которые вместо беззаконного сластолюбия избирают законное целомудрие, и свирели, лики, пьянство заменяют псалмом, постом и молитвою. Итак, если кто скажет, что псалом сей написан о нас, тот не погрешит против истины. Почему и словеса Божия (Рим. 3, 3) суть наши, и в Церкви Божией, как богониспосланные дары, читаются при каждом собрании, составляя как бы некоторую духовную пищу, подаваемую от Духа.
Но псалом сей написан и в столпописание, то есть его не должно слушать небрежно. Не давай же словам псалма, напечатлев их в памяти на короткое время, потом сливаться и изглаждаться в уме твоем, как написанное на веществе скорогибнущем вскоре начинает исчезать, но храни их написанными в душе твоей, как на столпе, то есть неизменными, твердыми, навсегда укорененными в памяти.
А если иудей будет исключать нас, говоря, что псалом писан не о нас, то пристыдим его написанным в том же псалме, объяснив ему нераздельность призвания и то, как оно сводит далеких между собою, созывает дальних и многих делает едиными чрез веру во Христа. Сказано: (9) Мой есть Галаад, и Мой есть Манассий; и Ефрема наименовал, и Иуду присовокупил, и Моава причислил, грозит наступить на Идумею и вместе благовествует о покорности всех: (10) Мне иноплеменницы покоришася.
Боже, отринул ны еси. Отринул еси нас, которые удаляются от Тебя по мере грехов своих; низложил еси скопища нашего лукавства, благодетельствуя нам тем, что приводит нас в немощь; разгневался еси, когда бехом естеством чада гнева (Еф. 2, 3), упования не имуще и безбожни в мире (Еф. 2, 12); ущедрил еси нас, когда Единородного Твоего предположи Ты в жертву умилостивления за грехи наши (см.: Рим. 3, 25), чтобы в Крови Его нашли мы избавление (см.: Еф. 1, 7).
Но мы, облагодетельствованные Тобою, не познали бы сего, если бы (5) не напоил еси нас вином умиления. Вином называется слово, которым ожесточенное сердце приводится в чувство.
(6) Дал еси боящимся Тебе знамение, еже убежати от лица лука. Моисей на косяках дверей домов израильтян полагал в знамение кровь овчую, а Ты дал нам знамение — самую Кровь непорочного Агнца, закланного за грехи мира. И Иезекииль говорит, что дается знамение на лица. Сказано: Идите вслед его, изсецыте и не пощадите и не помилуйте: старца и юношу и деву, и младенцы и жены избийте в потребление: а ко всем, на нихже есть знамение, не прикасайтеся (ср.: Иез. 9, 4–6).
(8) Бог возглагола во святем Своем: возрадуюся, и разделю Сикиму. Сикима избранная, участок земли, данный Иаковом Иосифу (см.: Быт. 48, 22), прообразует Завет, который по видимости дан был одному Израилю. Сей-то избранный Завет, сие-то наследие народа, обращу в раздел и сделаю общим с прочими. А когда Завет будет разделен между всеми и польза сделается общею для всех облагодетельствованных Богом, тогда и юдоль жилищ размерится, то есть вся вселенная, как по жребиям, разделена будет для селений на всяком месте. Тогда и далеких между собою приведет в соприкосновение Умиротворяющий аще земная, аще ли небесная (Кол. 1, 20), и средостение ограды разоривый сотворит обоя едино (ср.: Еф. 2, 14).