Беседы о журналистике
Шрифт:
Газета вышла на следующий день - 6 июля. Это был "Листок "Правды", а в нем шесть публикаций принадлежали перу Ильича. Распространяя "Листок", пал жертвой разъяренных юнкеров один из лучших рабкоров "Правды" И. Воинов. В еще не созданном пантеоне памяти героев-журналистов это имя достойно занимать одно из первых мест.
Тогда же Временное правительство отдало приказ об аресте Ильича.
По решению Центрального Комитета В. Ленин уходит в подполье. В Разливе он ни на день не выпускает из рук
24 октября 1917 года. Раннее утро - половина шестого. У типографии ленинской "Правды" вновь машина, битком набитая юнкерами. Офицер, войдя в помещение, командует: "Согласно распоряжению Временного правительства типография закрывается. Издание газеты запрещено. Остановить станки..."
Группа юнкеров начала разбивать стереотипы - отливы печатных форм. Другие - грузить на машину пачки газет готового тиража. Рабочих вышвырнули из помещения, на дверь навесили сургучные печати и выставили охрану.
Спустя несколько минут о погроме стало известно в штабе большевиков в Смольном. Охрана юнкеров действовала недолго. Вскоре к месту происшествия прибыл отряд красногвардейцев.
Типография вновь заработала полным ходом, наверстывая упущенное. Все новые и новые пачки газет отправлялись из типографии на фабрики и заводы, в воинские части. Передовая статья этого номера заканчивалась призывом: "Нужно нынешнее правительство помещиков и капиталистов заменить новым правительством рабочих и крестьян".
Менее чем через сутки этот призыв осуществился.
Грянул залп легендарной "Авроры".
А на следующий день - 25 октября - "Правда"
вышла с лозунгом во всю ширину листа: "Да здравствует Революционное Правительство Советов!"
В. Ленин возглавил первое в истории рабоче-крестьянское правительство. Его неотложной заботой стала и перестройка всей системы журналистики по новым, революционным принципам. Сразу же после победы Октябрьской революции В. Ленин подписывает важнейшие постановления: "Декрет о печати", "О революционном трибунале печати", "Декрет о введении государственной монополии на объявления" и другие.
Многогранность журналистской работы В. Ленина в разгар революционного переустройства мира перекликается с журналистским подвижничеством Марата в годы Великой французской революции. Эту перекличку подметил соратник В. Ленина по множеству периодических изданий, публицист и государственный деятель А. Луначарский. Правда, в отличие от Марата вождь социалистической революции не становился типографом и разносчиком своих публикаций, но в одном лице совмещал целый "спектр" журналистских специализаций. Он был ведущим организатором многочисленных новых изданий.
Тотчас после революции по инициативе В. Ленина создается центральная газета "Беднота" для самых широких масс
И параллельно - регулярные выступления на страницах центрального органа партии "Правды" по самым злободневным вопросам, которые переживала страна.
И параллельно - фундаментальная разработка теоретических вопросов: что есть новая, еще невиданная миру журналистика победившего пролетариата? Беспримерное для своего времени журналистское подвижничество Марата продолжилось в героическом труде революционных журналистов новой эпохи.
– Обоснованно ли к титулу журналистской профессии добавлять эпитет "древнейшая"?
– Судите сами: первые издания современного типа появились в начале XVII века - не так давно. Но в глубь веков уходит предыстория журналистики обмен социальной информацией. Он столь же древен, как само человечество.
Два ворона сидят на плечах у Одина, верховного божества, и шепчут на ухо обо всем, что видят или слышат. Хугин (Думающий) и Мугин (Помнящий) так их прозывают. Он шлет их на рассвете летать над всем миром, а к завтраку они возвращаются. От них-то и узнает Один все, что творится на свете.
Таков прообраз вездесущих, любознательных вестовщиков, над которыми в просвещенном XVIII веке иронизировал философ Ш. Монтескье: "В этом письме я поговорю с тобой о некоем племени, которое называют вестовщиками: они собираются в прекрасном саду, где им всегда найдется чем занять свою праздность. Они совершенно бесполезны государству, и от того, что они наговорят в течение пятидесяти лет, получается не больше толку, чем вышло бы, если бы они столько же времени молчали. Однако вестовщики приписывают себе огромное значение, так как они беседуют о великолепных проектах и толкуют о важных вещах.
Разговоры их основаны на вздорном и пустом любопытстве: нет такого тайного кабинета, в который они не притязали бы проникнуть; они ни за что не признаются, что чего-либо не знают; им известно, сколько жен у нашего августейшего султана, сколько он ежегодно производит на свет детей, и, нисколько не тратясь на соглядатаев, они тем не менее осведомлены о мерах, которые он принимает, чтобы унизить турецкого императора и повелителя моголов".
Бессмысленная болтовня, праздное любопытство, назойливая настырность так спустя полтора века после зарождения журналистики воспринимал дальновидный философ ее "творческие резервы".