Беседы с Богом. Необычный диалог. Книга 1
Шрифт:
В конце концов, человек, стараясь делать всё «как надо», с точки зрения другого — с легкостью прощать, проявлять сострадание, не сосредоточиваться постоянно на определенных проблемах и поступках, — становится обидчивым, злым, недоверчивым, — даже по отношению к Богу. Ибо, как может справедливый Бог требовать такого непрекращающегося страдания, безрадостности и жертвенности, даже и во имя любви?
Ответ: Богу это не нужно. Бог лишь просит, чтобы ты включил себя в число тех, кого ты любишь.
Бог идет дальше. Бог предлагает — советует, —
Я делаю это, полностью осознавая, что некоторые из вас назовут это богохульством, что значит «не Моим словом». Другие, возможно, сделают и того хуже: они воспримут это как Мое слово и истолкуют его неправильно или исказят, чтобы оно соответствовало их собственным целям, — чтобы оправдывать безБожные деяния.
Я же говорю тебе: если ты ставишь себя на первое место в высшем смысле, это никогда не приводит к безБожному деянию.
Тем не менее, если ты совершил какой-то поступок, считая его наилучшим для себя, и он оказался безБожным, то причина неудачи не в том, что ты поставил на первое место себя, а, скорее, в том, что ты недопонял, что для тебя является наилучшим.
Разумеется, определение того, что является наилучшим для тебя, потребует от тебя также определить, что же ты пытаешься совершить. Это важный шаг, который многие люди игнорируют. На что ты «годен»? Какая у тебя цель в жизни? Без ответов на эти вопросы сущность того, что является «наилучшим» в любых конкретных ситуациях, будет оставаться тайной.
С практической точки зрения — впрочем, не принимая во внимание эзотерику, — наилучшим в ситуациях, когда тебя оскорбляют, для тебя является остановить того, кто тебя оскорбляет. И так будет лучше для обоих — и для тебя, и для твоего обидчика. Ведь даже обидчик оскорбляется, когда его оскорблениям позволяют продолжаться.
Для обидчика это не успокоение, а гибель. Ведь если обидчик обнаруживает, что его оскорбления принимаются, то чему он научился? Если же обидчик понимает, что его оскорбления больше не принимаются, то какие выводы он вынужден будет сделать?
Тем не менее, относиться к другим с любовью, не обязательно означает позволять другим вести себя так, как им хочется.
Родители быстро постигают это со своими детьми. Взрослым не так легко удается познать это с другими взрослыми, как и одному народу с другим. Но нельзя допускать, чтобы деспоты процветали, — с их деспотизмом должно быть покончено. Этого требует и любовь к Себе, и любовь к деспоту.
Вот ответ на твой вопрос: «Если любовь — это всё, что есть, то как вообще человек может оправдывать войну?»
Иногда человек должен отправиться на войну, чтобы сделать наиважнейшее заявление о том, кем он на самом деле является: тем, кто ненавидит войну.
Бывают времена, когда тебе приходится отказаться от того, Кто Ты Есть, чтобы быть
Были Мастера, которые учили: ты не можешь обладать, пока ты не готов от всего отказаться.
Таким образом, чтобы «обрести» себя как мирного человека, тебе, может быть, придется отказаться от представления о себе как о человеке, который никогда не идет на войну. История предоставляла людям возможность принимать подобные решения. То же самое верно и относительно большинства межличностных и большинства личностных отношений. Жизнь не один раз может дать тебе шанс доказать, Кто Ты Есть, демонстрируя какой-либо аспект того, Кто Ты Не Есть.
Это не так трудно понять, если ты уже прожил сколько-то лет, хотя для совсем молодого человека это может показаться полным противоречием. При более зрелом взгляде, это легче представляется божественной дихотомией.
В человеческих взаимоотношениях это не означает, что, если тебя обижают, ты должен «дать сдачи». (То же — и в отношениях между народами.) Просто, это значит, что позволять другому постоянно причинять страдания — вовсе не самое стоящее дело во имя любви — ни к Себе, ни к другому.
Пора отправить на покой некоторые пацифистские теории о том, что высочайшая любовь не требует силового ответа на то, что вы считаете злом.
Здесь беседа снова становится эзотерической, потому что никакое серьезное исследование этого утверждения не может проигнорировать слово «зло» и суждения, которые с ним связаны. На самом деле, не существует ничего злого — только объективные феномены и жизненный опыт. Но сама цель твоей жизни требует того, чтобы из пополняющейся коллекции бесконечных феноменов ты отбирал некоторые и называл их «злом». Пока ты этого не сделаешь, ты не можешь называть себя или что-либо другое добрым и поэтому не сможешь познать, или сотворить, самого Себя.
Таким образом, самым большим злом было бы совсем ничего не объявлять злым.
В этой жизни ты существуешь в мире относительного, где одно может существовать только постольку, поскольку оно соотносится с другим. Это является одновременно и функцией, и целью взаимоотношений: обеспечить арену для опыта, где ты обретаешь себя, характеризуешь себя и — если ты это выбираешь — постоянно воссоздаешь того, Кто Ты Есть.
Выбор быть Богоподобным не означает, что ты выбираешь быть мучеником. И, конечно же, это не означает, что ты выбираешь быть жертвой.
Но то, что другие думают, говорят или делают, иногда будет обижать тебя — до тех пор, пока это станет невозможным. И выведет тебя из одного состояния в другое абсолютная честность — готовность с уверенностью подтвердить, признать и высказать именно то, что ты чувствуешь по поводу чего-либо. Говори свою правду — доброжелательно, но целиком и полностью. Живи своей правдой — спокойно, но всецело и последовательно. Изменяй свое мнение по ее поводу легко и быстро, когда твой жизненный опыт вносит новую определенность.