Беседы с Богом. Необычный диалог. Книга 3

Уолш Нил Доналд

Я хотел бы закончить начатое, хотя ты вовсе не обязан это делать. Ты ничего не должен ни Мне, ни кому-то другому, но по твоим мыслям я вижу, что это занятие вызвало у тебя острое чувство вины.

Я разочаровал очень многих людей, даже своих собственных детей.

Всё, что случалось в твоей жизни, случалось именно для того, чтобы ты — и другие связанные с тобой души — развивались в точности в том направлении, в каком тебе следовало и хотелось расти.

Это идеальное оправдание, к которому прибегает любой последователь «Нью Эйдж» в попытках снять с себя ответственность за собственные

поступки и избежать неприятных последствий. Я знаю, что всю жизнь был эгоистичен, невероятно эгоистичен. Я делал то, что мне нравится, как бы это ни отражалось на окружающих.

Делать то, что правится, — в этом нет ничего дурного…

Но многих людей это обижало, разочаровывало…

Вопрос лишь в том, чего тебе больше хочется. На самом деле, ты сам говоришь, что теперь тебе нравится поступать так, чтобы, по возможности, не причинять никому вреда.

Ну, это, мягко говоря, преувеличение.

Я смягчил намеренно. Тебе нужно научиться мягче относиться к самому себе. И прекратить себя осуждать.

Это не так просто, особенно когда другие осуждают тебя без колебаний. Я боюсь унизить Тебя и Твою истину. Я боюсь, что если закончу и опубликую эту трилогию, то окажусь таким скверным посредником, что дискредитирую Твою весть.

Истину нельзя дискредитировать. Истина есть истина, ее нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Она просто есть. Красоту и чудесность Моей вести не опорочить тем, что подумают о тебе. На самом деле, ты — один из лучших посредников. Именно потому, что жил так, что сам считаешь свой образ жизни далеким от совершенства.

Люди прислушаются к тебе, даже, если будут осуждать. А если они увидят, что ты по-настоящему искренен, они простят тебе и «неприглядное прошлое». Скажу тебе больше: пока ты тревожишься о том, что подумают другие, ты остаешься в их власти. Хозяином себе ты станешь лишь после того, как лишишься потребности в одобрении окружающих.

Я тревожусь не столько о себе, сколько о Твоей вести. Я боюсь запятнать ее собой.

Если так уж этого боишься, передай эту весть другим. Не думай о том, что можешь ее запятнать. Весть скажет всё сама. Вспомни, чему Я тебя учил. Не так уж важно, хорошо ли весть дойдет, — важно, чтобы ее передали. Вспомни и другое: ты учишь тому, чему учишься сам.

Чтобы говорить о совершенстве, не обязательно достичь совершенства. Чтобы говорить о власти над собой, не обязательно быть себе хозяином. Чтобы говорить о высшем витке развития, не обязательно пребывать на нем.

Тебе достаточно быть искренним. Старайся быть искренним. И если хочешь исправить тот «вред», который, как тебе кажется, ты причинил другим, показывай это на деле. Делай то, что можешь, об остальном не думай.

Легче сказать, чем сделать. Порой чувство вины меня просто захлестывает.

Чувство вины и страх — единственные враги человека.

Но чувство вины важно! Оно подсказывает, что ты сделал что-то неправильно.

На свете нет ничего «неправильного». Есть только то, что не приносит пользы, не подтверждает истину о том, КТО ТЫ и КЕМ ТЫ ВЫБИРАЕШЬ БЫТЬ. А чувство вины лишь заставляет оставаться не таким, какой ты есть на самом деле.

Но разве

оно не помогает заметить, что ты сбился с пути?

Ты говоришь сейчас об осознанности, а не о чувстве вины. Я же говорю тебе так: чувство вины — это гниль на земле, отрава, которая губит траву. Чувство вины не способствует росту, оно вызывает лишь увядание и гибель.

Осознанность — вот о чем ты говоришь. Но осознанность отличается от чувства вины, как любовь — от страха. Скажу еще раз: страх и чувство вины — ваши единственные враги. Любовь и осознанность — ваши настоящие друзья. Не путай их, потому что одно дает жизнь, а другое убивает.

Выходит, я не должен чувствовать себя ни в чем «виноватым»?

Никогда и ни в чем. Какой от этого прок? Чувство вины лишь мешает любить самого себя — и, тем самым, губит всякую возможность любить кого-то другого.

И ничего не стоит бояться?

Страх и осторожность — не одно и то же. Будь осторожен, будь бдителен, но ничего не бойся, ведь страх просто обездвиживает, а осознанность придает подвижности. Будь мобилизованным, а не парализованным.

Мне всегда твердили, что Бога надо бояться…

Я знаю. И потому в отношениях со Мной ты первое время был словно парализован. И лишь когда ты перестал бояться Меня, нам удалось сделать свои отношения осмысленными. Если бы Я мог что-то подарить тебе, наделить особой милостью, которая позволила бы тебе найти Меня, я бы дал тебе бесстрашие.

Блаженны лишенные страха, ибо познают Бога. А означает это следующее: чтобы отбросить всё, что, как тебе кажется, ты знаешь о Боге, нужно быть достаточно смелым. Каким храбрым нужно стать, чтобы отважиться погрузиться в собственное понимание Бога!

А еще не нужно чувствовать себя в этом виноватым. Если твое собственное понимание расходится с тем, что ты, якобы, знал раньше, с тем, что говорят о тебе и Боге другие, не нужно терзаться чувством вины. Страх и чувство вины — единственные враги человека.

И всё же некоторые скажут, что поступить так, как предлагаешь Ты, — это спутаться с дьяволом; что только дьявол может предложить подобное.

Дьявола нет.

Это тоже сказал бы дьявол.

Значит, дьявол говорит то же, что сказал бы Бог?

Только остроумнее.

Дьявол умнее Бога?

Скажем, хитрее.

То есть, дьявол «попустительствует», говоря то же, что сказал бы Бог?

Только с небольшим «искажением», достаточным для того, чтобы запутать человека и увести его с истинного пути.

Мне кажется, нам нужно немного поговорить о «дьяволе».

Но мы много говорили о нем в первой книге.

Очевидно, недостаточно. Кроме того, возможно, не все читали первую книгу. Или вторую. Поэтому, я думаю, что хорошо бы нам начать с краткого изложения некоторых истин, упомянутых в первых книгах. Это подготовит сцену для более глобальных, вселенских истин третьей книги. Вскоре мы вернемся к вопросу о дьяволе. Я хочу, чтобы ты узнал, как и зачем была «изобретена» такая сущность.