БЕСЕДЫ С РУССКИМ НАРОДОМ

архиепископ Иоанн Шаховской

Среди всех условий земли мы можем сохраняться от зла и греха. В этом чудо жизни во Христе. Христос совершает это в нас по вере нашей. Не своей, а Божией силой мы спасаемся…

"Невозможное человеку — возможно Богу". И мы верим и знаем, что Господь не только около нас, но Он и в нас. И Его любовь к нам и наша любовь к Нему есть самая великая сила мира.

О рае и Кресте

Крест есть не только страдание, но и возвышение над страданием. Одним страданием можно назвать крест разбойника, распятого по левую сторону Спасителя, роптавшего на свои муки и отвергнувшего исцеляющую силу Христовых страданий. Но для правого разбойника, кротко отдавшего себя

силе и правде невинных страданий Христовых, крест стал началом рая… "Ныне же будешь со Мной в раю", — сказал Спаситель висевшему рядом с Ним правому разбойнику. Это значит, после исхода из этой земной страдальческой жизни. Но из этой жизни уверовавший разбойник начал выходить уже в самую минуту своего уверования. Это великая для него минута страданий стала уже началом его блаженства. Рай уже… коснулся его сердца.

Те, кто знают, что такое страдание за веру, за любовь, правду и чистоту, те понимают, что их рай на земле — в Кресте. Их страдание не состояние, но путь к настоящей жизни, ее полноте, чистоте и блаженству. Страдание — не дом, где надо жить, но дорога к настоящему Дому, где вся полнота и радость жизни. Нет этой полноты ни в чем на земле! Мир земной есть дорога, а не жилище. Человечество не найдет себе в этом мире рая — без Креста. То, о чем мечтают ложные материалистические учители человеческие, — невозможно. Человек никогда не построит себе радостного Дома в мире, где царствует грех, болезнь и смерть. Человек всегда будет бездомен в этом мире. И это благо. Страдание его кратко, а радость может быть вечной. И никакой человек не воплотит до конца идеала своей Родины на этой земле, потому что высшая и вечная Родина каждого человека есть мир правды Христовой.

Крест есть сила Божия и власть, данная человеку на путях к Богу. Крест в этом мире есть, конечно, страдание, потому что он есть смерть для греха и смерть для смерти, а человек соединил себя с грехом. Отрываясь от греха он страдает, но это есть страдание освобождения. Мать страдает, рождая жизнь, и человеческий дух страдает, рождая вечную жизнь…

Да, рай начинается уже в этом мире. Все ученики Господа всех времени и народов свидетельствуют, что Рай для человека, устремленного к небесной правде, начинается уже здесь, на земле.

Земля, где принял страдание Сын человеческий, есть место наших страданий потому, что причина страдания — грех. Крест же есть горькое лекарство от страданий. Крест есть спасение от греха; искупление вызванных грехом страданий. На непросветленное страдание человеческое накладывается святое страдание Христово. На страдание безвыходности человеческой накладывается страдание крестное, вся трудность борьбы с грехом и злом в мире, неподчинения злу, победы над грехом.

Кто горит страданием зла — нечистотой страсти, ревности, темного гнева, гордости, кто мучительно ищет тебе суетной славы в мире или призрачного богатства, пусть примет очистительную силу страданий чистой любви, искания богатства духа, Божией милости и Божией славы. Крест есть начало рая и страдание спасения от страданий.

Не напрасно говорят, что древо Креста Христова было поставлено на том самом месте, где росло райское древо жизни. Древо жизни, данное Творцом людям после падения, обратилось в Крест Божий и человеческий на земле.

Оно не исчезло, это сладкое древо райское, древо беспредельного доверия Бога к человеку и великой радости человека в Боге, — оно только изменилось.

И где бы мы ни поставили крест — мы всюду видим райское древо. Крест не умерщвляет человеческих чувств, он их возвышает и очищает. В то время, как грех истребляет человеческую красоту чувств, глубину мыслей и желаний, Крест приводит к гармонии человеческие чувства и расширяет до безмерности человеческое сердце. Всё входит в любовь сердца, открытого страданиям Креста…

Крест есть лестница, поставленная на земле к

раю. Нижний ее край стоит на земле страданий, — верхний покоится в тверди небесного блаженства.

"Принять Крест", это принять покорность Богу, исполнение заповедей Христовых, терпение святого устремления.

Слово Господне говорит, что в горькие воды Мерры Моисей бросил кусок дерева и вода сделалась сладкой, удобной для питья. Так в прогорклую, отравленную смертью жизнь, поставлен Крест. Две части его означают: продольная — жизнь Бога в человеке; поперечная — жизнь человека в Боге.

Для всякого, кто с верой взирает на эту тайну, открывается начало жизни вечной со Христом и во Христе. Со Христом, — во всех внешних делах жизни с Ним: в посещении больных, заключенных, в помощи бедным, в поддержке одиноких и утешении огорченных… Во Христе, это значит — внутренним путем верности сердца Богу.

Встреча со Христом

После того, как был распят и погребен в каменной гробнице Христос, Лука и Клеопа вышли из Иерусалима… Когда они шли. Кто-то поравнялся с ними, и молча пошел рядом. Потом стал говорить, и от голоса Его стали как-то загораться сердца путников. Говорили о волновавших город событиях в Иерусалиме, перешли на древние пророчества, где открылось много нового. Был уже вечер, когда вошли в Эммаус. Незнакомый Луке и Клеопе Странник хотел идти дальше, но путники предложили ему остаться с ними, заночевать в селении. Незнакомец остался. Он возлег с путниками-апостолами за стол (в древнем мире возлежали за столом), взял хлеб, благословил его, преломил и подал им… И вдруг они увидели пред собою Христа, Господа своего, мертвое тело Которого было положено совсем недавно в каменный гроб Иосифом Аримафейским и Никодимом. Они напрягли зрение, и увидели, что никого уже с ними нет… Вставши "в тот же час", говорит евангелист-очевидец, они возвратились в Иерусалим.

Мы вправе были бы праздновать этот, уже не Господень, а апостольский "Вход в Иерусалим". Пред ними никто не бежал, дети не резали ветвей и не постилали одежд под ноги их; они шли такими же незаметными, пыльными, как все люди, но в душе у них было дивное торжество. Пелена с глаз была снята, все пророчества Библии о Христе были понятны, — они, потерявшие Учителя земли, нашли Хозяина неба. Уже по-особенному услышали апостолы снова встретившие их насмешки неверующих… Не малодушием, а великодушием встретили они теперь врагов распятого и воскресшего живого Христа.

Поистине у них переменилась душа: была малая, стала великая. Всё сделалось просто, ясно и очевидно. Кроме сознания ясности и простоты происшедшего, в апостолах горело уже теперь высоким пламенем блаженство прикосновения в воскресшему Сыну Божию.

Где же миг этот, изменивший апостолов?… Где граница Ветхого и Нового Завета в жизни Луки и Клеопы?

Весь этот миг — в таинстве Святого Хлеба, в причащении, в евхаристии. Пред избранными, среди апостолов, апостолами Лукой и Клеопой, Христос Сам совершил Свое таинство, преложив Свое Тело в благословенный хлеб, хлеб — в Свое Тело.

Они в вере своей были не в малом эммаусском доме с плоской крышей, — но в святейшем и чудном храме Господнем. Сам Господь протянул им благословенный хлеб, и трижды благословенный Его лик растаял. Господь перешел в хлеб, который Он передал ученикам. Вкусив хлеба, они исполнились Богом. Потеряв Учителя во внешних чувствах, они обрели Его во внутреннем стоянии души.

Чудны дела Христовы. Язык беспомощен выражать мудрость, открытую Богом. Мы, люди, разве могли бы лучше видеть Бога, более сыновне соединяться с Ним, чем в таинстве евхаристии? Мы, люди грубые, земляные, плотяные, "душевные" — какое же общение света с тьмой? Мы — тьма, Бог — свет… Разве тьма может познать свет? Ведь как только тьма начнет познавать свет, она начнет умирать, исчезать пред светом.