"Беседы у таёжного костра или Древнейшие Боги планеты"
Шрифт:
С тувинской стороны перевала возле верховьев реки Изиг Суг (Длинная Нога) по восточному склону долины Джойган из земли бьют четыре десятка самых разных по составу и по виду (цвету воды) минеральных источников. Источников целебных. Источников уникальных. Весь год, даже в самые лютые морозы, добрая половина этих источников имеет температуру воды плюс 40 градусов по Цельсию. Есть среди них и радоновые.
Хотя расположены джойганские источники в Туве, добираться до них проще со стороны Бурятии. От ближайшего небольшого, затерянного в горах тувинского посёлка до них извилистого таёжного
От Орлика, - райцентра Окинского района Бурятии до источников Джойган, - всего сто семь км. Сто километров езды на «уволенном со службы» армейском вездеходе. «Джип» не пройдёт. И ещё семь - верховой езды или пешего хода по вполне приличной туристической тропе через джойганский перевал. Под перевалом мы в тот вечер и заночевали
Позади у нас остались тысячи километров федеральных трасс «М-5», «М-51» и «М-53». Много, очень много чего интересного было на тех дорогах. В частности на «М-53» (Новосибирск - Иркутск) за окнами нашего «джипа» не раз и не два проплыли огромные поля конопли прямо вдоль шоссе. Особенно много таких полей было в Красноярском крае.
Потом пошло великолепие прибайкальской тайги. И, наконец, прямо с шоссе распахнулась огромная, величественная ширь Байкала. Горизонт обрамили его подёрнутые туманной дымкой прибрежные хребты. После был бодрящий холод кристально чистой байкальской воды. Несколько минут ритуального омовения и медитативной работы с энергетикой места. Потом заправка бензином до предельной полноты баков и вперёд по Тунганской долине Бурятии. Вначале по нормальному шоссе, после - по грейдеру. За посёлком Монды долина сузилась до ущелья, в котором и пришлось тогда заночевать.
А с утра пораньше, за перевалом в верховьях Окинской долины Саянская тайга своеобразно поприветствовала нас. Вначале на дороге перед машиной довольно долго простоял в глубокой задумчивости один глухарь. А полчаса спустя через фейдер прямо перед нами прошествовал целый "мальчишник" из трёх больших красивых птиц.
Уже ближе к Орлику, райцентру Окинского района, когда слева и справа от дороги всё чаще пошли хутора, дорогу трижды перекрывали стада овцебыков и местных мохнатых коров, пасущихся без всякого присмотра. Дальше, последние полсотни километров до Орлика, дорога по большей части вилась между скалами и берегом реки со вполне русским названием Ока.
В Орлике мы оставили на полтора месяца наш хорошо потрудившийся джип, и пересели на надёжный, армейский в прошлом вездеход. Мы с Сергеем - в кабину. Евгений с Димой - в кузов. Что лучше, - вопрос, однозначного ответа не имеющий. Наверху и виды лучше, и воздух свежее. Хотя скачущий и мечущийся из стороны в сторону кузов - не лучшее место для путешествия. В кабине сиденья комфортней. Но те же скачки под самый потолок, плюс духота. День был по-настоящему жаркий.
Наша урывочная беседа в кабине вездехода, при всей её интересности, поневоле оказалась достаточно лаконичной. В первую очередь, из-за постоянного риска прикусить на ухабах язык.
Хозяина и водителя ЗИЛа -131. взявшегося «забросить» нас под Джойганский перевал,
Очень характерная для сынов Азии тактичность и вежливость удачно сочетались в Баире с живым, гибким умом и неплохой образованностью. Конечно же, живущему в таёжной глуши отставному армейскому капитану сложно было б сравниться по своим знаниям с профессором истории культуры Бурятии. Зато все местные достопримечательности, народные обычаи и традиции были живой тканью мира, в котором он жил.
Здесь неуместно касаться тем личной жизни, озвученных тогда в нашем с Баиром разговоре. Да и фразы, относящиеся к оставшейся для нас в прошлом службе в Вооружённых силах, тут пересказывать ни к чему. Рассказ Баира о повадках местных волков и медведей был очень интересен. Но он тут как-то не в тему. А вот тема местных обычаев и традиций прямо-таки рвётся из памяти на эти страницы.
Вряд ли удастся восстановить здесь всю последовательность фраз и тем. Но отдельные фрагменты разговора, послужившие своеобразной затравкой для последующей нашей обстоятельной беседы вечером у костра под Джойганским перевалом, здесь упомянугь, безусловно, стоит.
Завернув по дороге в маленький посёлок с весомым названием "Саяны" и оставив там попутчика, мы направились теперь уже напрямую к Джойгану. С широкой и совершенно плоской долины, в дальнем краю которой расположился этот последний на нашем пути посёлок, мы свернули в долину реки Сенца. И сразу остановились возле невысокой, но крутой, скалистой горы.
Баир вышел из машины и встал лицом к горе в позе глубокого почтения, чуть склонив голову. Как и во многих других культовых местах Бурятии, здесь стояло увешанное ленточками дерево. И по земле около него было разбросано множество монет. Я тоже вышел из кабины и встал неподалёку от ЗИЛа.
Выполнив ритуал почитания, очень напоминавший со стороны короткую медитацию или молитву, Баир повернулся к нам и произнёс:
– Оставьте здесь по монете.
– Граница?
Мы уже знали, что означают подобные деревья с ленточками и с разбросанными вокруг них монетами и бутылками из-под самых разных напитков. Такие места, обычно, обозначали на тропе или дороге границу между территориями, подведомственными двум разным шаманам.
– Нет, там, на горе «стрела Гэсэра»
– Стрела Гэсэр Хана?
– Да.
– А как она выглядит?
Мелочь у нас в карманах, конечно же, нашлась. И при том, в тайге совершенно никому не нужная. Лишние граммы груза, которого и без того было в избытке.
– Большая каменная стрела. Лежит на вершине и показывает туда. Баир махнул рукой куда-то, примерно, в сторону юго-запада. И направился к кабине ЗИЛа, обходя машину спереди.
– А почему именно туда?
– Защищает от врагов.
Мы тронулись, постепенно набирая скорость, по вполне приличному просёлку, очень скоро переставшему быть приличным.